Московское восстание. Трапеза у патриарха 23 апреля 1682 г. в Крестовой палате пировали. Неподалеку, в Теремном дворце, тихо умирал от цинги царь Федор Алексеевич. За столом, не забивая себе голову призором над ближними и дальними епархиями великого Российского государства,

Москва горела не раз. Знаменитые пожары оставляли без крова тысячи людей и уничтожали храмы, ценности, книги в 1365 году, когда сгорела деревянная крепостная стена вокруг Москвы, в 1400-м, когда город выгорел полностью из-за неосторожного обращения с порохом, в 1445-м огнем был уничтожен Кремль, а татары подожгли посады...

Но не было в Москве пожара страшнее, мистичнее и разрушительнее, чем в июне 1547 года. Многие историки склонны рассматривать его не просто бедствием, несчастным случаем, а апофеозом целой цепочки политических и личных событий времен Ивана Грозного.

В 1525 году великому князю Московскому Василию Ивановичу исполнилось 46 лет. Возраст немалый для мужчины, тем более в эпоху Средневековья, когда продолжительность человеческой жизни была гораздо короче, чем теперь. Тем не менее у великого князя все еще не было сына, наследника. Василий женился 4 сентября 1505 года, незадолго до смерти отца, великого князя Московского Ивана III, выбрав себе невесту по новому, неизвестному ранее в Москве обычаю.

Брак был благополучным, но бездетным, и с течением времени это все больше беспокоило супругов. Они стали совершать длительные поездки по самым прославленным русским обителям, прося их святых покровителей о «чадородии». Великая княгиня вышивала покровы на гробницы святых, ожидая от них помощи в своем несчастье, но ничто не помогало. Василий III был, по-видимому, привязан к жене, но, когда после двадцати лет совместной жизни брак так и не дал детей, он решил с ней расстаться.

Когда великую княгиню отвезли из Москвы в Покровский Суздальский монастырь и "в монастыре, несмотря на ее слезы и рыдания, митрополит сперва обрезал ей волосы, а затем подал монашеский куколь, она не только не дала возложить его на себя, а схватила его, бросила на землю и растоптала ногами". Лишь после того, как ближний дворянин Василия III Иван Юрьевич Шигона Поджогин ударил ее плетью, великая княгиня была вынуждена покориться и принять постриг под именем Софии. Все это происходило в самом конце 1525 года. Покровскому монастырю Василий III подарил два села в Суздальском уезде.

Теперь великий князь был свободен и мог вступить в новый брак. По уже установившемуся обычаю были устроены смотрины невест, и выбор государя пал на княжну Елену Васильевну Глинскую. 21 января 1526 года царь отпраздновал свадьбу.

Не всем понравились эти хлопоты великого князя об устройстве своей семейной жизни. Псковский летописец с осуждением писал о свадьбе Василия III: "И все то за наше согрешение, яко же написал Апостол: пустя жену свою, а оженится иною, прелюбы творит". Со временем в предосудительном поступке Василия III стали видеть предвестие тяжелых бедствий, постигших Русскую землю в годы правления родившегося от нового брака царя Ивана Грозного.

Семья Глинских сравнительно недавно, уже в XVI веке, появилась в рядах московской знати. Она принадлежала к татарскому, со временем обрусевшему роду, служившему великим князьям Литовским с конца XIV века. Но возвышение Глинских оказалось недолгим. После смерти Александра их стали отодвигать на задний план. Михаил Глинский в 1508 году поднял мятеж против нового короля Сигизмунда I и отъехал со своими братьями в Россию.

Новый брак на первых порах не принес того, чего ждал от него великий князь, а именно сына-наследника. Василий снова стал ездить по монастырям с молодой женой, прося о помощи чудотворцев. Судьба подарила ему сына лишь через четыре года после свадьбы, когда великому князю было уже за пятьдесят.

Долгожданный наследник родился 25 августа 1530 года, "в седмый час нощи". 30 октября 1532 года Елена Глинская родила еще одного сына - Юрия. Однако ребенок оказался глухонемым от рождения и умственно недоразвитым (как деликатно говорилось в официальной летописи, "несмыслен и прост"). Дальнейшая судьба московской великокняжеской династии всецело зависела от жизни маленького Ивана IV.

Уединенной жизни княжича в тереме в кругу мамок, нянек и боярынь великой княгини пришел конец 3 декабря 1533 года, когда скончался его отец. Великий князь болел долго и тяжело, ребенка к нему не допускали, лишь перед самой смертью Василий позвал Ивана к себе и благословил его крестом святого митрополита Петра.

После смерти великого князя маленький Иван стал главой государства. Конечно, трехлетний мальчик не мог заниматься государственными делами. Они всецело находились в руках его матери Елены Глинской, управлявшей государством вместе с советниками его отца. Но мальчику пришлось очень рано участвовать в приемах и церемониях. Он не понимал их значения, но занимал на них центральное место. Уже через несколько дней после смерти отца трехлетний мальчик принимал гонцов от крымского хана "и подавал им мед". В августе следующего 1536 года шестилетний мальчик принимал литовских послов.

Иван IV был не просто знатным сиротой, он был будущим правителем государства, от имени которого исходили все административные распоряжения. В этом случае вступали в действие совсем другие правила - правила политической игры. В организации управления средневекового государства монарху принадлежала важнейшая, ключевая роль. В частности, он выступал как верховный арбитр в конфликтах между разными группами знати. Когда по каким-либо обстоятельствам такой верховный арбитр отсутствовал, между группами знати начиналась резкая бескомпромиссная борьба за власть, и победившая группа силой присваивала себе опеку над малолетним наследником. Именно это и произошло после смерти Елены Глинской.

Среди захвативших власть бояр главную роль играли суздальские княжата, бояре Василий Васильевич и Иван Васильевич Шуйские. Молодой правитель оказался под опекой чужих людей, к которым у него не было никаких оснований испытывать добрые чувства.

Позже, в своем послании царь обвинял боярских правителей во многих бедах, постигших страну в его малолетство. Захватив власть, они подвергали людей "мучениям" и поборам, и под видом необходимости выплачивать жалованье детям боярским опустошили государственную казну. Из похищенного оттуда золота и серебра они ковали золотые и серебряные сосуды "и имена на них родителей своих возложиша, будто их родительское стяжание".

Летом 1541 года Москва с тревогой ожидала нападения крымского хана Сагиб-Гирея. С татарской ордой в поход на русскую столицу шли "турского царя люди с пушками и с пищальми". А в следующем 1542 году русская столица стала ареной настоящего военного переворота. Князь Иван Васильевич Шуйский, отстраненный противниками от руководства страной и посланный во Владимир "береженья для от казанских людей", сумел привлечь на свою сторону собранное здесь войско ("многих детей боярских к целованию привел, что им быти в их совете"), "пришел ратью к Москве" и при содействии своих сторонников в столице захватил город и силою устранил своих противников.

Вскоре, однако, произошли события, которые потрясли молодого монарха и заставили его резко изменить всю свою жизнь.

Такими событиями стали московский пожар и последовавшее за ним восстание в Москве в июне 1547 года.

В том, что произошло в это время, в известной мере оказался повинен сам царь. Он полностью доверил ведение государственных дел своим родственникам, которые оказались неспособными прекратить бедствия, терзавшие страну. За свое сравнительно краткое правление Глинские получили известность лишь расправами с людьми, вызвавшими их неудовольствие: особенно жестокой была казнь "повелением князя Михаила Глинского и матери его, княгини Анны", князя Ивана Федоровича Овчины-Оболенского, "которого посадили на кол на лугу за Москвою рекою". Постепенно любимцы царя, которых считали ответственными за положение в стране, возбудили к себе всеобщую ненависть, и нужен был лишь толчок, чтобы эта ненависть вырвалась наружу. Таким толчком стали пожары, буквально уничтожившие Москву весной-летом 1547 года.

Уже 12 апреля большой пожар охватил московский торг - "погореша лавки во всех рядех города Москвы со многими товары" и значительная часть посада на территории Китай-города; в одной из башен Кремля загорелся порох, и она взорвалась. 20 апреля за Яузой "погореша Гончары и Кожевники". Город еще не успел оправиться от последствий, когда 21 июня на Арбате начался новый пожар, охвативший большую часть Москвы: горел и Кремль, и Китай-город, и Большой посад. Как записал псковский летописец, "погоре вся Москва, город и посады все, церкви и торг". По сведениям так называемого "Летописца Никольского", в страшном пожаре погибло 25 000 дворов и 250 церквей. Он пошел от Воздвижения на Арбате и сжег все Занеглименье. Поднялась буря и погнала отсюда огонь на Кремль: там загорелся верх Успенского собора, крыша царских палат, двор царской казны, Благовещенский собор с его драгоценными иконами греческого и русского письма (Андрея Рублева), митрополичий двор и царская конюшня. Погорели монастыри - Чудов и Вознесенский, и погибли все боярские дома в Кремле. Одна пороховая башня с частью стены взлетела на воздух. Пожар перешел в Китай-город и истребил оставшееся от первого пожара. На Большом посаде сгорели: Тверская, Дмитровка до Николо-Грачевского монастыря, Рождественка, Мясницкая до Флора и Лавра, Покровка до несуществующей теперь церкви Св. Василия, со многими храмами, причем погибла масса древних книг, икон и драгоценной церковной утвари. Около двух тысяч человек сгорело живьем, митрополит Макарий едва не задохнулся от дыма в Успенском соборе, откуда он своими руками вынес образ Богоматери, написанный святителем Петром. Владыка в сопровождении протопопа Гурия, несшего Кормчую книгу, взошел на Тайницкую башню, охваченную густым дымом. Макария стали спускать с башни на канате на Москворецкую набережную, но тот оборвался, и владыка так ушибся, что едва пришел в себя и был отвезен в Новоспасский монастырь. Царь с семьей и боярами уехали за город, в село Воробьево.

Несколько тысяч человек сгорело в огне - цифра для средневекового города огромная.

Популярной среди народа была мистическая версия о том, что бабка Ивана Грозного, княгиня Анна будто бы вызывала пожар своим "чародейством". Будто бы разрывала могилы и из покойников сердца вынимала, высушив их, толкла, порошок сыпала в воду, а той водой, разъезжая по Москве, улицы кропила, от того -де Москва и сгорела: "з своими детми и с людми волховала: вымала сердца человеческие да клала в воду да тою водою ездячи по Москве да кропила", "княгиня Анна сорокою летала да зажигала". Современные исследователи полагают, что бояре действительно подстрекали народ, но их действия имели успех только потому, что Глинские до этого успели стать предметом общей ненависти.

Долго накапливавшееся возмущение Глинскими вырвалось наружу. Москвичи, черные люди, "собравшись вечьем", то есть созвав собрание всех московских горожан - «вече», 26 июня ворвались в Кремль. Дядя царя, князь Юрий Васильевич Глинский был схвачен во время службы в Успенском соборе и убит. Труп его вытащили из Кремля и бросили перед Торгом, "иде же казнят" (так обращались с трупами казненных за измены по приговору "мира"). Другой царский дядя, князь Михаил, вместе со своей матерью бежал из Москвы и "хоронился по монастырем". Несколько дней Москва находилась во власти восставших, которые "людей княже Юрьевых бесчисленно побиша и живот княжей розграбиша".

Царь после пожара в Кремле, уничтожившего все дворцовые постройки, жил в одной из своих подгородных резиденций - селе Воробьеве, так что все происходившее в Москве его непосредственно не коснулось. Однако 29 июня "поидоша многые люди черные к Воробьеву и с щитом и с сулицы, яко же к боеви обычаи имяху (то есть снарядившись как на войну)", и потребовали от царя выдать им Михаила Глинского и княгиню Анну, которые, по их убеждению, прячутся у царя. Эта встреча с вооруженным народом произвела очень сильное впечатление на царя. В речи на Стоглавом соборе в 1551 году, вспоминая о событиях 1547 года, царь говорил: "И от сего убо вниде страх в душу мою и трепет в кости моа".

Позднее, в Первом послании Курбскому, царь утверждал, что «бояре научили были народ и нас убити» за то, что он, царь, скрывает у себя Глинских, и распространяли слухи, что царю якобы известно о злодейских планах Глинских ("бутто мы тот их совет ведали"). В официальном рассказе летописи говорится, что царь «повеле тех людей имати и казнити», но гораздо больше доверия вызывает свидетельство неофициального "Летописца Никольского", согласно которому великий князь, когда вооруженные москвичи пришли к селу Воробьеву, "удивися и ужасеся", но «не учини им в том опалы». По-видимому, имели место унизительные для молодого монарха переговоры: москвичей убедили в том, что Глинских в царской резиденции нет, и они разошлись по домам.

Внешний мир с его проблемами так властно вторгся в жизнь Ивана, что игнорировать его стало уже невозможно. Надо было начать жить по-новому - но как?

Молодой монарх был в растерянности. Бедствия такого рода, что постигли Москву в 1547 году, воспринимались людьми Средневековья как проявление Божьего гнева. Пожар остался не просто бедствием, а ключевым политическим событием 16 века. Было много политических причин, приведших к его началу и еще больше политических и экономических последствий.

Громадный пожар 1547 года имел чрезвычайную важность не только потому, что потребовал от Иоанна IV большой строительной деятельности по восстановлению Москвы, но и потому, что произвел благодетельный переворот в душе царя, сблизил его с протопопом Сильвестром, автором знаменитого "Домостроя", Алексеем Адашевым и другими благомыслящими людьми, во главе которых стоял митрополит Макарий, и побудил Иоанна к личной работе по управлению государством. С этой катастрофы начинается блестящий тринадцатилетний период царствования Иоанна, прославленный завоеванием огромного Поволжского пространства от Казани до Астрахани, счастливой войной с Ливонией, изданием Судебника и целым рядом правительственных преобразований. Москва в это время видела впервые земский собор, слушала речь государя к народу с Лобного места, была свидетельницей чрезвычайно важного церковного собора, так называемого Стоглавого.

Но все это, равно как и страшный новый перелом в характере Иоанна, завоевание Сибири и прочие политические события, более относится к общегосударственной истории, чем к истории Москвы как города.

Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации Агентства РИА Новости и других источников

Царское венчание совершено было 16 января 1547 г. Еще до этого торжества разосланы были по городам грамоты с приказанием привозить в Москву девиц для выбора царской невесты. Выбрана была Анастасия Романовна Захарьина-Юрьина. Род Захарьиных, происходивший от Федора Кошки, принадлежал к числу немногих старых боярских родов, удержавших высокое положение при наплыве "княжат", вступавших в службу московских государей.
Весной, 12 апреля выгорела часть Китай-города, примыкавшего к Москве-реке, с некоторыми церквями, Гостиным двором, лавками с богатыми товарами, Богоявленская обитель и множество домов от Ильинских ворот до Кремля и Москвы-реки. Одна крепостная башня, служившая пороховым складом, взлетела на воздух с немалой частью Китайской стены, пала в реку и запрудила оную кирпичами.
В тот же год, 20 апреля, выгорела часть посада около устья Яузы, на Болвановке, где жили кожевники и гончары. Но вот 3 июня в Кремле с деревянной звонницы упал большой колокол "Благовестник", когда начали звонить в него к вечерне. При падении у него отбились уши. Это сочли дурным предзнаменованием, которое не преминуло исполниться 21 июня, когда вспыхнул новый, еще не виданный с начала Москвы пожар. Предание гласит, что этот пожар предсказывал и Василий Блаженный.
Он начался около полудня с церкви Воздвижения на Арбате и сжег все Занеглименье. Поднявшийся сильный ветер быстро донес его до Москвы-реки, оттуда - в Кремль, где загорелись Успенский собор, царский дворец, казенный двор, Оружейная палата, потом Благовещенский собор, царские конюшни. Царь с супругой и боярами удалились в Воробьево. Погорели Чудов и Вознесенский монастыри. Еще одна пороховая башня Кремлевской стены взлетела на воздух. Пожар перекинулся на Китай-город и истребил оставшееся от первого пожара.
В большом посаде сгорело Чертолье до Семчинского села и Москвы-реки, Тверская, Дмитровка до Николо-Грачевского монастыря, Рождественка, Мясницкая до Фрола и Лавра, большая часть Сретенки, Кулишки с прилегающими улицами и слободами до Воронцовского сада и Яузы, Покровка до церкви св. Василия. Погибло много храмов, причем была утрачена масса древних книг, икон и драгоценной церковной утвари, даже Мощи Святых истлели.
В огне погибло по разным источникам от 1700 до 4000 человек. Чуть не задохнулся митрополит Макарий, собственноручно вынесший из Успенского собора образ Богоматери, написанный святителем Петром. Владимирская икона Богоматери оставалась на своем месте: огонь, разрушив кровлю и паперти, не проник во внутренность церкви. К вечеру затихла буря, и в три часа ночи угасло пламя; но развалины курились несколько дней. Ни огороды, ни сады не уцелели: дерева обратились в уголь, трава в золу.

Еще при вел. кн. Иоанне уничтожена была торговля с Ганзою, купцы которой держали в черном теле местное купечество. Торговля перешла в ливонские города: Ригу, Нарву. Ливонцы обставили торговлю стеснительными условиями, мешая другим народам (главное - голландцам) принимать в ней участие, запрещая торговать с русскими в кредит, запрещая ввозить в Россию серебро и т. д. В 1547 г. царь поручил саксонцу Шлитте набрать в Германии художников и мастеров, полезных для России. Цезарь это позволил; но ливонцы представили об опасности для них от знакомства русских с иностранцами, и набранные люди были задержаны в Любеке; сам Шлитте был задержан в Ливонии; испрошено позволение не пропускать в Россию мастеров и художников, и один из набранных, Ганц, пробираясь в Россию, был казнен.

Царь – от латинского caesar – единовластный государь, император, а также официальный титул монарха. В древнерусском языке это латинское слово звучало как цесарь – «цьсарь».

Первоначально так называли римских и византийских императоров, отсюда славянское название византийской столицы – Цесарьградъ, Царьградъ . После монголо-татарского нашествия на Руси этим словом в письменных памятниках стали обозначать также татарских ханов.

В узком смысле слова «царь» – это основной титул монархов России с 1547 по 1721 год. Но этот титул использовался и гораздо раньше в виде «цесарь», а затем и «царь», эпизодически он употреблялся правителями Руси начиная с XII века, а систематически со времен великого князя Ивана III (чаще всего при дипломатическом общении). В 1497 году Иван III короновал как царя своего внука Дмитрия Ивановича, объявленного наследником, но затем заключенного в тюрьму. Следующий за Иваном III правитель – Василий III – был доволен старым титулом «великий князь». Но зато его сын Иван IV Грозный по достижении совершеннолетия короновался как царь (в 1547 году), утвердив таким образом в глазах подданных свой престиж как суверенного правителя и наследника византийских императоров.

В 1721 году Петр I Великий принял в качестве основного своего титула – титул «император». Однако неофициально и полуофициально титул «царь» продолжал употребляться вплоть до отречения от престола императора Николая II в феврале 1917 года.

Титул «Царь» употреблялся, в частности, в государственном гимне Российской империи, и слово, если оно относилось к российскому монарху, полагалось писать с заглавной буквы.

Кроме того, титул «Царь» входил в официальную полную титулатуру в качестве титула владетеля бывших Казанского, Астраханского и Сибирского ханств, а затем Польши.

В русском словоупотреблении XIX века, особенно простонародном, этим словом подчас обозначали монарха вообще.

Территория, которая находится под управлением царя, называется царством.

Титулы царской семьи:

Царица – царствующая особа либо супруга царя.

Царевич – сын царя и царицы (до Петра I).

Цесаревич – наследник мужского пола, полный титул – Наследник Цесаревич, сокращаемый в царской России до Наследник (с заглавной буквы) и редко до Цесаревич.

Цесаревна – супруга цесаревича.

В императорский период сын, не являющийся наследником, имел титул Великий князь. Последний титул использовался также внуками (по мужской линии).

Царевна – дочь царя или царицы.

Отец – Василий Иванович, великий князь Московский.

Мать – великая княгиня Елена Васильевна Глинская.

Иван (Иоанн) Грозный – великий князь с 1533 года и русский царь с 1547 года – был личностью противоречивой и незаурядной.

Царствование Ивана IV Васильевича Грозного протекало очень бурно. Будущий «грозный царь» вступил на престол после смерти отца – Василия III Ивановича всего трех лет от роду. Реальной правительницей Руси стала его мать – Елена Васильевна Глинская.

Ее недолгое (всего четыре года) правление сопровождалось жестокими распрями и интригами ближних бояр – бывших удельных князей и их приближенных.

Елена Глинская сразу приняла крутые меры против недовольных ею бояр. Она заключила мир с Литвою и решила воевать с крымскими татарами, нападавшими на русские владения, но во время приготовления к войне скоропостижно скончалась.

После смерти великой княгини Елены Глинской власть перешла в руки бояр. Старшим среди опекунов Ивана стал Василий Васильевич Шуйский. Этот боярин, которому было уже более 50 лет, женился на царевне Анастасии, двоюродной сестре малолетнего великого князя Ивана.

Будущий грозный царь, по его собственному выражению, рос в «небреженьи». Бояре мало заботились о мальчике. Иван и его младший брат, глухонемой от рождения Юрий, терпели нужду даже в одежде и пище. Все это ожесточало и возмущало подростка. Иван на всю свою жизнь сохранил недоброе отношение к своим опекунам.

Бояре не посвящали Ивана в свои дела, но зорко следили за его привязанностями и спешили удалить из дворца возможных друзей и приближенных Ивана. Достигнув зрелого возраста, Иван не раз с горечью вспоминал свое сиротское детство. Безобразные сцены боярского своеволия и насилия, среди которых рос Иван, сделали его нервным и пугливым. Ребенок пережил страшное нервное потрясение, когда бояре Шуйские однажды на рассвете вломились в его спальню, разбудили и испугали его. С годами в Иване развились подозрительность и недоверие ко всем людям.

Иван быстро развивался физически, в 13 лет он был уже настоящим верзилой. Окружающих поражали буйство и неистовый нрав Ивана. В 12 лет он забирался на островерхие терема и спихивал оттуда кошек и собак – «тварь бессловесную». В 14 лет он начал уже и «человечков уроняти». Эти кровавые забавы очень тешили будущего «великого государя». Безобразничал в молодости Иван всячески и очень много. С ватагой сверстников – детей знатнейших бояр – он разъезжал по улицам и площадям Москвы, топтал конями народ, бил и грабил простонародье – «скачущие и бегающие всюду неблагочинно».

Бояре не обращали на будущего царя никакого внимания. Они занимались тем, что в свою пользу распоряжались государственными землями и расхищали государственную казну. Однако Иван стал проявлять свой необузданный и мстительный характер.

В возрасте 13 лет он велел псарям до смерти забить своего воспитателя В. И. Шуйского. Князей Глинских (родственников матери) он назначил главнейшими над всеми иными боярскими и княжескими фамилиями. В 15 лет Иван послал свое войско против казанского хана, но тот поход был безуспешным.

В июне 1547 года страшный московский пожар вызвал народный бунт против родственников матери Ивана – Глинских, чарам которых толпа приписала бедствие. Бунт усмирили, но впечатления от него, по словам Грозного, впустили «страх» в его «душу и трепет в кости».

Пожар почти совпал по времени с венчанием Ивана на царство, которое впервые тогда было соединено с таинством Миропомазания.

Венчание на царство – торжественный обряд, заимствованный Россией из Византии, во время которого будущих императоров облачали в царскую одежду и возлагали на них венец (диадему). В России «первовенчанник» – внук Ивана III Дмитрий, он венчался на «великое княжение Владимирское и Московское, и Новгородское» 4 февраля 1498 года.

16 января 1547 года великий князь Московский Иван IV Грозный венчался в Успенском соборе Московского Кремля на царство шапкой Мономаха, с возложением на него барм, креста, цепи и вручением скипетра. (При венчании на царство царя Бориса Годунова прибавилось вручение и державы как символа власти.)

Бармы – драгоценное оплечье, украшенное изображениями религиозного содержания, надевалось при венчании на царство русских царей.

Держава – один из символов царской власти в Московской Руси, золотой шар с крестом наверху.

Скипетр – жезл, один из атрибутов царской власти.

Церковное таинство Миропомазания потрясло юного царя. Иван IV вдруг осознал себя «игуменом всея Руси». И это осознание с того момента во многом руководило его личными поступками и государственными решениями. С венчания Ивана IV на царство в России впервые появился не только великий князь, но и венчанный на царство царь – помазанник Божий, единовластный правитель страны.

Царский титул позволял великому князю Ивану IV занять совершенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул на западе переводили как «принц» или даже «великий герцог», а титул «царь» или совсем не переводили, или переводили как «император» – единовластный правитель. Русский самодержец тем самым вставал вровень с императорами Священной Римской империи.

Когда Ивану исполнилось 17 лет, влияние на него князей Глинских прекратилось. На царя стал сильно влиять Сильвестр – духовник Ивана, протопоп Благовещенского собора в Московском Кремле. Он сумел убедить юного царя в возможности спасти страну от всевозможных бедствий с помощью новых советников, которые были подобраны по указаниям Сильвестра и составили особый кружок, по сути выполнявший функции правительства. Этот кружок был назван одним из его членов, князем Андреем Курбским , «Избранной радой» .

С 1549 года вместе со своими друзьями и сподвижниками, так называемой «Избранной радой», куда входили А.Ф. Адашев, митрополит Макарий, А.М. Курбский, священник Сильвестр, Иван IV провел ряд реформ, направленных на централизацию государства.

Он осуществил Земскую реформу, были проведены преобразования в армии. В 1550 году был принят новый Судебник Ивана IV .

В 1549 году был созван первый Земский собор, а в 1551 году Стоглавый собор, состоящий из представителей церкви, который принял сборник – 100 решений о церковной жизни «Стоглав» .

В 1550-1551 годах Иван Грозный лично участвовал в походах на Казань, которая в то время была магометанской, и обратил ее жителей в православие.

В 1552 году Казанское ханство было покорено. Затем московскому государству покорилось и Астраханское ханство. Произошло это в 1556 году.

В честь покорения Казанского ханства Иван Грозный повелел построить на Красной площади в Москве собор в честь Покрова Пресвятой Богородицы, известный всем как храм Василия Блаженного .

С годами царь стал полагать, что укрепление его державной власти усилило и власть его приближенных, которые «начали в самовольство» приходить. Своих ближайших сподвижников – Адашева и Сильвестра – царь обвинил в том, что они сами всем распоряжаются, а его «водят, как юнака, под руки». Расхождение мнений выявил вопрос о направленности дальнейших действий во внешней политике. Иван Грозный хотел вести войну за выход России к Балтийскому морю, а члены его «рады» хотели дальнейшее продвижение на юго-восток.

В 1558 году началась, как и задумывал Иван Грозный, Ливонская война . Она должна была подтвердить правоту царя, но успехи первых лет войны сменились поражениями.

Смерть в 1560 году жены Анастасии и наговоры ее родственников заставили царя заподозрить своих бывших сподвижников в злом умысле и отравлении царицы. Адашев умер в момент готовящейся над ним расправы. Протопоп Сильвестр по приказу Грозного был пострижен и сослан в Соловецкий монастырь.

«Избранная рада» прекратила свое существование. Начался второй период правления Грозного, когда он стал править абсолютно самодержавно, не слушая ничьих советов.

В 1563 году русские войска овладели Полоцком, в то время крупной литовской крепостью. Царь был горд этой победой, одержанной уже после разрыва с «Избранной радой». Однако уже в 1564 году Россия потерпела серьезные поражения. Царь стал искать «виноватых», начались массовые опалы и казни.

В 1564 году доверенный и ближайший друг Ивана Грозного, член «Избранной рады» князь Андрей Курбский тайно, ночью, оставив жену и девятилетнего сына, ушел к литовцам. Мало того, что он изменил царю, – Курбский предал родину, став во главе литовских отрядов в войне с собственным народом. Стараясь изобразить себя пострадавшим, Курбский написал царю письмо, оправдывая свою измену «смятением горести сердечной» и обвиняя Ивана в «мучительстве».

Между царем и Курбским завязалась переписка. В письмах оба обвиняли и упрекали друг друга. Царь обвинял Курбского в измене и оправдывал жестокость своих действий интересами государства. Курбский оправдывался тем, что был вынужден бежать ради спасения собственной жизни.

Чтобы покончить с недовольными боярами, царь решился на демонстративную «обиду». Вместе с семьей он в декабре 1564 года покинул Москву, как бы отрекаясь от престола, и выехал в Александровскую слободу. Народ, придя в смятение, потребовал от бояр и высшего духовенства умолить царя вернуться. Грозный принял депутацию и согласился вернуться, но на определенных условиях. Их он изложил, приехав в столицу в феврале 1565 года. По сути, это было требование предоставить ему диктаторские полномочия, чтобы царь мог по своему усмотрению казнить и миловать изменников, забирать их имущество. Специальным указом царь провозгласил учреждение опричнины (название происходит от древнерусского слова опричь – «кроме»).

Иван Грозный (такое прозвище было присвоено Ивану IV народом) потребовал в свое распоряжение земельные владения, составленные из конфискованных земель его политических недругов, и вновь перераспределил среди тех, кто был предан царю. Каждый опричник приносил клятву на верность царю и обязывался не общаться с «земскими».

Земли, не попадающие под перераспределение, именовались «земщиной» , на них самодержец не претендовал. «Земщина» управлялась боярской думой, располагала войском, судебной системой и другими административными учреждениями. Но реальной властью обладали опричники, выполнявшие функции государственной полиции. Под перераспределение земель попали около 20 городов и несколько волостей.

Из преданных «друзей» царь создал особое войско – опричное – и сформировал дворы со слугами для их содержания. В Москве для опричников было выделено несколько улиц и слобод. Число опричников быстро возросло до 6 тысяч. Для них отнимали все новые поместья, а прежних владельцев изгоняли. Опричники получили от царя неограниченные права, и правда в суде всегда была на их стороне.

Одетые в черное, на вороных конях с черной сбруей и привязанными к седлу собачьей головой и метлой (символами их должности), эти беспощадные исполнители царевой воли наводили на людей ужас массовыми убийствами, грабежами и поборами.

Множество боярских родов тогда были полностью истреблены опричниками, среди них были и родственники царя.

В 1570 году опричное войско обрушилось на Новгород и Псков. Иван IV обвинил эти города в стремлении «перейти в подданство» литовскому королю. Царь лично руководил походом. Были разграблены все города по дороге от Москвы до Новгорода. Во время этого похода в декабре 1569 года Малюта Скуратов задушил в тверском Отроческом монастыре первоиерарха Русской православной церкви митрополита Филиппа , публично выступавшего против опричнины и казней Ивана IV.

В Новгороде, где тогда проживало не более 30 тысяч человек, были уничтожены 10-15 тысяч человек, безвинные новгородцы были преданы мучительным казням по подозрению в измене.

Однако, расправляясь со своим народом, опричники не смогли отразить от Москвы врагов внешних. В мае 1571 года войско опричников показало себя неспособным оказать сопротивление «крымцам» во главе с ханом Девлет-Гереем , тогда Москва была подожжена нападавшими и выгорела.

В 1572 году Иван Грозный упразднил опричнину и восстановил прежний порядок, но казни в Москве продолжались. В 1575 году на площади у Успенского собора в Московском Кремле были казнены 40 человек, участники Земского собора, выступившие с «особым мнением», в котором Иван IV увидел «мятеж» и «заговор».

Несмотря на очевидные промахи в борьбе за выход к Балтийскому морю, правительство Ивана Грозного сумело наладить в эти годы торговые связи через Архангельск с Англией и Нидерландами. Весьма успешным было и продвижение русского войска в земли сибирского хана, завершившееся уже при сыне Грозного – царе Федоре Ивановиче.

Но Иван IV Грозный был не только жестоким тираном, он являлся одним из самых образованных людей своего времени. Он обладал феноменальной памятью и был эрудитом в вопросах богословия. Иван Грозный – автор многочисленных посланий (в том числе писем к бежавшему из России Андрею Курбскому), автор музыки и текста православной службы праздника Владимирской Богоматери и канона Архангелу Михаилу.

Иван Грозный понимал, что в приступах гнева он творит неоправданные и бессмысленные жестокости. У царя были периоды не только звериной жестокости, но и горького раскаяния. Тогда он начинал много молиться, класть тысячи земных поклонов, надевал на себя черные монашеские одежды, отказывался от пищи и вина. Но время религиозного покаяния опять сменялось страшными приступами ярости и гнева. Во время одного из таких приступов 9 ноября 1582 года в Александровской слободе (своей загородной резиденции) царь случайно убил своего любимого сына – взрослого и женатого Ивана Ивановича, попав посохом с железным наконечником ему в висок.

Смерть наследника престола повергла Ивана Грозного в отчаяние, поскольку другой его сын – Федор Иванович – был мало способен управлять страной. Иван Грозный отправил в монастыри большие вклады (деньги и подарки) на помин души сына, а сам хотел уйти в монастырь, но льстивые бояре отговорили его.

В свой первый (из семи) брак царь вступил 13 февраля 1547 года – с неродовитой и незнатной дворянкой Анастасией Романовной, дочерью Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина.

С ней Иван IV прожил 13 лет. Жена Анастасия родила Ивану трех сыновей (не умерших в младенчестве) – Федора Ивановича (будущего царя), Ивана Ивановича (убитого Иваном Грозным) и Дмитрия (погибшего в отрочестве в городе Углич) – и трех дочерей, дав начало новой царской династии – Романовых.

Первый брак с Анастасией Захарьиной-Юрьевой являлся для Ивана IV счастливым, и первая жена была у него самой любимой.

Самый первый (умерший в младенчестве) сын Дмитрий родился у жены царя Анастасии тотчас после взятия Казани в 1552 году. Иван Грозный дал клятву в случае своей победы совершить паломничество в Кириллов монастырь на Белоозере и взял в путешествие новорожденного младенца. Родня царевича Дмитрия со стороны матери – бояре Романовы – сопровождали Ивана Грозного в этом путешествии. И где бы ни появлялась нянька с царевичем на руках, ее всегда поддерживали под руки двое бояр Романовых. Царская семья путешествовала на богомолье в стругах – деревянных плоскодонных суднах, на которых были и паруса, и весла. Однажды бояре вместе с кормилицей и младенцем вступили на шаткие сходни струга и все тут же упали в воду. Младенец Дмитрий в воде захлебнулся, откачать его так и не удалось.

Второй женой царя была дочь кабардинского князя Мария Темрюковна .

Третья жена – Марфа Собакина , умершая совершенно неожиданно через три недели после свадьбы. Скорее всего, царь ее отравил, хотя он клялся, что новая жена была отравлена еще до свадьбы.

По церковным правилам жениться более трех раз на Руси запрещалось всякому человеку, в том числе и царю. Тогда в мае 1572 года был созван специальный церковный собор, чтобы разрешить Ивану Грозному «законный» четвертый брак – с Анной Колтовской . Однако в том же году, вскоре после свадьбы, она была пострижена в монахини.

Пятой женой царя стала в 1575 году Анна Васильчикова , умершая в 1579 году.

Шестая жена – Василиса Мелентьева (Василиса Мелентьевна Иванова).

Последний, седьмой брак был заключен осенью 1580 года с Марией Федоровной Нагой .

19 ноября 1582 года родился царевич Дмитрий Иванович, погибший в 1591 году в Угличе в возрасте 9 лет, впоследствии канонизированный Русской православной церковью. Он-то и должен был стать следующим после Ивана Грозного царем. Если бы царевич Дмитрий не погиб мальчиком, возможно, не было бы на Руси так называемого Смутного времени. Но, как говорится, история не терпит сослагательных наклонений.

В Московской Руси иноземных докторов долгое время принимали за колдунов-чернокнижников, способных знать будущее. И, надо сказать, на то были все основания. При лечении больного иностранные врачи тогда непременно «сверялись» со звездами, составляли астрологические гороскопы, по которым и определяли, выздоровеет больной или умрет.

Одним из таких докторов-астрологов являлся личный врач царя Ивана Грозного Бомелий Элизиус , происходивший родом из Голландии или Бельгии.

Бомелий прибыл в Россию искать денег и счастья и скоро нашел доступ к царю, который сделал его своим личным «дохтуром». В Москве Элизиус стал зваться – Елисей Бомелий.

Русский летописец весьма нелицеприятно писал о Бомелии: «К царю немцы прислали немчина лютого волхва, нарицаемого Елисей, и быть ему... в приближении».

Этот «дохтур Елисей», которого в народе считали «лютым волхвом и еретиком», преднамеренно выдавал себя за кудесника (колдуна). Заметив в царе страх и подозрительность к окружавшим, Бомелий всячески старался поддержать в Грозном это болезненное расположение духа. Бомелий часто давал царю советы по многим политическим вопросам и своими наветами погубил немало бояр.

По заданию Ивана Грозного Бомелий изготавливал яды, от которых потом в страшных мучениях погибали на царских пирах заподозренные в измене бояре. Причем «лютый волхв» Бомелий составлял ядовитые зелья с таким искусством, что, как говорят, отравляемый умирал в точно назначенное царем время.

Доктором-отравителем прослужил Бомелий царю более двадцати лет. Но, в конце концов, он сам был заподозрен в сговоре с польским королем Стефаном Баторием , и летом 1575 года по приказу Грозного был, по преданию, зажарен живым на огромном вертеле.

Надо сказать, всякие предсказатели, волхвы, колдуны не переводились при дворе царя вплоть до самой его смерти. В последний год своей жизни Иван Грозный держал при себе более шестидесяти предсказателей, гадателей и астрологов! Английский посланник Джером Горсей писал, что в последний год жизни «царь был занят лишь оборотами солнца», желая знать срок своей кончины.

Иван Грозный потребовал от своих предсказателей ответить ему на вопрос, когда он умрет. И волхвы, не сговариваясь друг с другом, «назначили» день смерти царя на 18 марта 1584 года.

Однако, в «назначенный» день 18 марта 1584 года с утра Иван Грозный чувствовал себя более чем прекрасно и в страшном гневе распорядился готовить большой костер, чтобы на нем живьем сжечь всех своих горе-предсказателей, обманувших его. Волхвы тогда взмолились и просили, чтобы царь подождал с казнью до вечера, ибо «день окончится, только когда сядет солнце». Иван Грозный согласился подождать.

Приняв баню, примерно в три часа дня Иван Грозный решил сыграть в шахматы с боярином Бельским. Царь сам начал расставлять на доске шахматные фигуры и тут его хватил удар. Иван Грозный внезапно потерял сознание и упал навзничь, сжимая в руке последнюю не поставленную шахматную фигуру короля.

Не прошло часа, как Иван Грозный скончался. Вскоре после его смерти всех царских предсказателей отпустили. Похоронили Ивана IV Грозного в Архангельском соборе Московского Кремля.

Отец – Иван Васильевич Грозный, самодержец, царь.

Мать – Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева, сестра Никиты Романовича Захарьина и тетка его сына, Федора Никитича Романова, известного под именем патриарха Филарета. (Федор Никитич Романов – отец Михаила Романова, первого русского царя из династии Романовых.)

Царь Федор Иванович родился 31 мая 1557 года в Москве и был третьим по старшинству сыном Ивана Грозного. Он взошел на престол в 27 лет после смерти отца Ивана Грозного. Царь Федор Иванович был маленького роста, полный, он всегда улыбался, двигался медленно и как будто скованно.

В первую же ночь после смерти Ивана IV Верховная боярская дума выслала из Москвы людей, участвовавших в злодейских делах покойного государя; некоторые из них были посажены в темницы.

Бояре присягнули новому царю Федору Ивановичу (Иоанновичу). На следующее утро по улицам Москвы разошлись гонцы, извещая народ о кончине грозного государя и о восшествии на престол царя Федора Ивановича.

Боярин Борис Годунов сразу же решил приблизиться к новому государю. Сделать это было нетрудно, так как он был братом жены царя Федора – Ирины Федоровны Годуновой. После венчания Федора на царство, которое состоялось 31 мая 1584 года, Годунов был одарен небывалой до того времени царской милостью. Вместе с титулом самого ближнего великого боярина (а также наместника Казанского и Астраханского царств), он получил самые лучшие земли на берегах Москвы-реки и возможность собирать разные сборы сверх его обычного жалованья. Все это приносило Годунову доход около 900 тысяч серебряных рублей в год. Таких доходов более ни у кого из бояр не было.

Федор Иванович очень любил свою жену, поэтому в ее брате тоже видел только хорошее, он доверял Годунову безоговорочно. Борис Федорович Годунов стал, по сути, единовластным правителем России.

Царь Федор даже и не пытался интересоваться делами в государстве. Вставал он очень рано, принимал у себя в покоях своего духовного отца, затем дьяка с иконой того святого, чей день ныне отмечался, царь целовал икону, далее после продолжительной молитвы принимался за обильный завтрак. И весь день государь или молился, либо ласково разговаривал со своей женой, или беседовал с боярами о пустяках. Вечером он любил развлекаться с придворными шутами и карликами. После ужина царь снова долго молился и ложился спать. Регулярно он выезжал в паломничества по святым обителям и православным монастырям в сопровождении целой свиты телохранителей, приставленных к царю и его жене Годуновым.

Тем временем сам Борис Годунов занимался важными проблемами внешней и внутренней политики. Царствование Федора Ивановича проходило мирно, так как ни царь, ни Борис Годунов не любили войну. Только однажды пришлось русским войскам взяться за оружие, в 1590 году, чтобы отвоевать у шведов захваченные при Иване Грозном Корелу, Иван-город, Копорье и Яму.

Годунов всегда помнил о сосланном в Углич вместе с матерью малолетнем царевиче Дмитрии (сыне Ивана Грозного) и прекрасно понимал, что он не удержится у власти, если вдруг умрет Федор Иванович. Ведь тогда преемником престола объявят Дмитрия как сына Ивана IV, законного наследника престола и продолжателя рода Рюриковичей.

Хитрый Годунов тогда стал распускать слухи о неизлечимой болезни Дмитрия, о жестокости мальчика по отношению к животным и людям. Борис всех пытался убедить, что Дмитрий так же кровожаден, как и его отец.

Царевич Дмитрий родился за два года до смерти отца – Ивана Грозного. В Угличе наблюдать за царевичем и его матерью Борис Годунов приставил своего доносчика, Михайло Битяговского.

Царевич Дмитрий от рождения страдал падучей болезнью (эпилепсией), отчего временами падал на землю и бился в судорогах. При невыясненных обстоятельствах 15 мая 1591 года он погиб в Угличе, в возрасте девяти лет.

Вместе со своей нянькой Дмитрий вышел погулять во двор, где в тот момент другие дети играли в «тычку» (на меткость втыкали ножечки). Что произошло в тот момент во дворе, до сих пор достоверно никому неизвестно. Возможно, царевич Дмитрий был убит кем-то из игравших детей или находившихся неподалеку слуг (убит по приказу Бориса Годунова).

Или же у него начался припадок, Дмитрий упал на землю и случайно сам себе перерезал горло. Игравший с царевичем Петруша Колобов впоследствии так рассказывал: «...Играл-де царевич в «тычку» ножичком... и пришла на него болезнь, падучий недуг, и набросился он на нож».

Существует и третья версия: в Угличе был убит другой мальчик, а царевич Дмитрий остался жив, но эта версия самая маловероятная.

Сбежавшийся народ увидел на крыльце дворца плачущих над телом царевича мать и кормилицу, которая выкрикивала имена убийц, подосланных Годуновым. Толпа расправилась с Битяговским и его помощником Качаловым.

В Москву послали гонца с трагической вестью. Гонца из Углича встретил Годунов и, возможно, подменил грамоту, в которой говорилось, что царевича убили. В той грамоте, которую от Бориса Годунова вручили царю Федору, было написано, что Дмитрий в припадке падучей болезни сам упал на нож и зарезался.

Прибывшая из Москвы следственная комиссия во главе с князем Василием Шуйским долго всех расспрашивала и решила, что все-таки произошел несчастный случай. Вскоре мать зарезанного царевича Дмитрия была пострижена в монахини.

Вскоре, в июне 1591 года, крымский хан Казы-Гирей напал на Москву. В посланных царю грамотах он уверял государя, что идет воевать с Литвой, а сам вплотную подошел к Москве.

Борис Годунов выступил против хана Казы-Гирея и в сражениях, шедших прямо на полях вокруг Москвы, сумел одержать победу над татарами. В память об этом событии был заложен в Москве Донской монастырь , куда поместили икону Донской Божией Матери, помогавшей когда-то великому князю Дмитрию Донскому на Куликовом поле и Годунову в битве под Москвой.

В июне 1592 года у жены царя Федора Ивановича и царицы Ирины родилась дочь, но девочка прожила недолго и умерла во младенчестве. Несчастные родители горько оплакивали смерть царевны, а вместе с ними горевала и вся столица.

Зимой 1592 года Борис Годунов от имени царя Федора отправил в военный поход против Финляндии большие войска. Они успешно достигли пределов Финляндии, выжгли несколько городов и селений, захватили в плен тысячи шведов. Двухлетнее перемирие со шведами было заключено спустя год, а вечный мир со Швецией – 18 мая 1595 года.

Правление царя Федора Ивановича стало памятным для россиян отменой дня, когда был разрешен переход крестьян от одного помещика к другому, когда осенью, в Юрьев день , они покидали хозяина. Теперь крестьяне, проработав у одного хозяина более полугода, становились полной его собственностью. В память об этом указе появилась народная поговорка: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!».

При Федоре Ивановиче в России было введено патриаршество, а первым патриархом всея Руси стал в 1589 году митрополит Иов . Это нововведение было единственным решением не Годунова, а самого царя Федора Ивановича. Произошло это в связи с тем, что после захвата турками Константинополя патриарх Восточной империи потерял свою значимость. К тому времени Русская церковь была уже самостоятельной. Через два года собор восточных патриархов утвердил Российскую патриархию .

Царь Федор Иванович, прозванный Блаженным, скончался 7 января 1598 года. Болел он долго и тяжело, а умер тихо и незаметно. Перед смертью Федор простился с любимой супругой. Преемником своим он не назвал никого, уповая на Божью волю.

Борис Годунов объявил подданным, что государь оставил царствовать свою супругу, а советниками при ней – патриарха Иова, двоюродного брата царя – Федора Никитича и шурина Бориса Годунова.

Историк Н. М. Карамзин писал: «Так пресеклось на троне московском знаменитое варяжское поколение, коему Россия обязана бытием, именем и величием... Скоро узнала печальная столица, что вместе с Ириною вдовствует и трон Мономахов; что венец и скипетр лежат на нем праздно; что Россия не имеет царя, не имеет и царицы».

Последнего представителя династии Рюриковичей захоронили в Архангельском соборе Московского Кремля.

Род Годуновых произошел от татарского мурзы Чета, еще в XV веке поселившегося на Руси и принявшего православие. Женой Бориса Федоровича Годунова была дочь печально известного палача Малюты Скуратова – Мария. Дети Бориса Годунова и Марии – Федор и Ксения.

На девятый день после кончины царя Федора Ивановича его вдова Ирина объявила, что отказывается от царства и уходит в монастырь. Дума, дворяне и все граждане уговаривали царицу не покидать престол, но Ирина была непреклонна в своем решении, оставляя власть боярам и патриарху до начала Великого собора в Москве всех чинов Российской державы. Царица удалилась в Новодевичий монастырь и приняла постриг под именем Александры. Россия осталась без власти.

Боярская дума стала решать, как ей поступить в сложившейся ситуации. Патриарх Иов обратился к Борису, назвав его свышеизбранным, и предложил ему корону. Но Годунов сделал вид, что никогда не мечтал о престоле, он так и не поддался уговорам, решительно отказавшись от престола.

Патриарх и бояре стали ждать Земского собора (Великого собора), который должен был состояться в Москве через шесть недель после смерти царя Федора Ивановича. Государством правила Дума.

Государственный Земский великий собор начал работу 17 февраля 1598 года. Кроме знатных московских бояр на нем присутствовало более 500 выборных людей из разных областей России. Патриарх Иов доложил Собору, что государь умер, не оставив наследника, его супруга и Борис Годунов отказались править. Патриарх познакомил всех с мнением Московского собора о передаче власти Годунову. Государственный собор согласился с предложением московских бояр и патриарха.

На следующий день Великий собор, преклонив колена, молился в церкви Успения. И так продолжалось еще два дня. Но Борис Годунов, находясь в монастыре, все равно отказывался от царского венца. Царица Ирина благословила Бориса на царствование, и лишь тогда Годунов дал согласие царствовать, к всеобщей радости собравшихся. Патриарх Иов прямо в Новодевичьем монастыре благословил Бориса и объявил его царем.

Годунов начал царствовать, но еще был невенчанным государем. Венчание на царствование Борис решил отложить. Он давно знал, что хан Казы-Гирей снова собирается идти на Москву. Годунов приказал собирать войско и готовить все для похода против хана.

2 мая 1598 года Годунов во главе огромной рати вышел за стены столицы. На берегах реки Оки они остановились и стали ждать. Шесть недель простояли лагерем русские воины, но войска Казы-Гирея все не было.

В конце июня Борис принял в своем походном шатре ханских послов, которые передали послание от Казы-Гирея о желании заключить вечный союз с Россией. Войска вернулись в столицу. В Москве их встречали как победителей, одним своим видом напугавших татар и тем самым спасших государство от нового нашествия.

Борис после возвращения из похода венчался на царство. В честь венчания люди в сельской местности были освобождены от податей на целый год, а служилые люди получали весь год двойное жалованье. Купцы торговали в течение двух лет беспошлинно. Вдовам, сиротам, нищим и калекам царь постоянно помогал.

Не было войн, развивались торговля и культура. Казалось, наступила пора благоденствия в России. Царь Борис сумел наладить дружественные отношения с Англией, Константинополем, Персией, Римом и Флоренцией.

Однако с 1601 года в стране начались страшные события. В этот год шли долгие дожди, а потом ударили ранние морозы, уничтожив все, что выросло на полях. И в следующем году неурожай повторился. Голод в стране продолжался три года, и цена на хлеб выросла в 100 раз.

Очень тяжко голод сказался на Москве.

В столицу хлынул поток беженцев из окрестных городов и сел, потому что Борис Годунов организовал в столице бесплатную раздачу хлеба из государственной казны. В 1603 году «царскую милостыню» в Москве ежедневно получали 60-80 тысяч человек. Но скоро власти вынуждены были признать свое бессилие в борьбе с голодом, и тогда в Москве за 2,5 года от ужасного голода умерло примерно 127 тысяч человек.

В народе начали говорить – это кара Божья. А голод из-за того, что царствование Бориса незаконно и поэтому не благословляется Богом. В 1601-1602 годах Годунов, чтобы укрепить свое положение, пошел даже на временное восстановление Юрьева дня, но это не прибавило любви к царю. В стране повсюду начались народные бунты. Самым серьезным было восстание в 1603 году, во главе которого стоял атаман Хлопок . Царские войска подавили бунт, но успокоить страну полностью им не удалось.

В ту пору многие богатые люди отпустили на волю своих слуг (холопов), чтобы не кормить их, отчего повсюду возникли толпы бездомных и голодных людей. Из отпущенных или убежавших самовольно холопов начали создаваться разбойничьи шайки.

Больше всего таких шаек было на западной окраине государства, которая тогда называлась Северская Украйна и куда раньше часто ссылались из Москвы преступники. Так на западной окраине страны появились огромные толпы голодных и озлобленных людей, которые ждали только случая, чтобы объединиться и пойти бунтом против Москвы. И такой случай не замедлил подвернуться. В Речи Посполитой (Польше) вдруг появился царь-самозванец – Лжедмитрий.

В России давно ходили слухи, что настоящий царевич Дмитрий жив, и эти слухи были очень настойчивыми. Годунов был напуган нависшей над ним угрозой и хотел знать, кто распускает эти слухи. Он создал систему слежки, доносов и дошел до расправы над теми, кто распространял слухи.

Многие знаменитые боярские роды тогда пострадали от царских гонений. Особенно досталось представителям рода Романовых, более чем другие имевшим право на царский престол. Федор Романов – двоюродный брат царя Федора Ивановича – представлял для Бориса Годунова наибольшую опасность. Его царь Борис насильно заключил в монастырь, где он был пострижен в монахи под именем Филарет. Остальных Романовых Годунов сослал в различные отдаленные места. Много невинных людей пострадало от этих гонений.

Народ, измученный голодом и болезнями, во всем винил царя Бориса. Чтобы занять народ, дать людям работу, Борис Годунов начал в Москве несколько больших строек, начал возводиться Запасный дворец, в это же время стали достраивать и колокольню Ивана Великого – самую высокую колокольню в России.

Однако многие голодные люди сходились в разбойничьи шайки и грабили на всех больших дорогах. А когда появилось известие о чудом выжившем царевиче Дмитрии, который скоро придет в Москву и воссядет на престол, то народ ни минуты не сомневался в правдивости этой новости.

В начале 1604 года приближенными царя было перехвачено письмо одного иноземца из Нарвы, в котором сообщалось, что у казаков живет чудом спасшийся царевич Дмитрий, и Россию скоро постигнут большие бедствия и несчастья. В результате розыска было выяснено, что самозванец – это бежавший в 1602 году в Польшу дворянин Григорий Отрепьев.

16 октября 1604 года Лжедмитрий в сопровождении поляков и казаков двинулся на Москву. Народ был полон воодушевления и не внимал речам даже московского патриарха, который говорил, что идет самозванец и обманщик.

В январе 1605 года Годунов отправил против самозванца войско, одержавшее над Лжедмитрием победу. Самозванец был вынужден уйти в Путивль. Сила его была не в армии, а в народной вере, что он законный наследник престола, и со всей России к Лжедмитрию стали стекаться казаки и беглые крестьяне.

Неожиданно здоровый на вид Борис Годунов 13 апреля 1605 года пожаловался на дурноту. Позвали лекаря, но царю с каждой минутой становилось все хуже и хуже, из ушей и носа пошла кровь. Борис успел назвать своим преемником сына Федора и потерял сознание. Вскоре он умер. Похоронили Бориса Годунова сначала в Варсонофьевском монастыре в Москве, позднее по приказу царя Василия Шуйского его прах перенесли в Троице-Сергиеву лавру.

Отец – Борис Федорович Годунов, царь и великий государь всея Руси.

Мать – Мария, дочь Малюты Скуратова(Григория Лукьяновича Скуратого-Бельского).

Сын Бориса Годунова Федор Борисович Годунов был умным и образованным юношей, который нравился всем окружающим. Молодому наследнику престола бояре и приближенные присягнули на верность, но за его спиной тихо говорили, что царствовать Федору осталось совсем недолго. Все ждали прихода Лжедмитрия.

Вскоре воевода Басманов вместе с войском признал самозванца царем и присягнул Лжедмитрию. Войско провозгласило самозванца государем и двинулось к Москве. Люди верили, что видят настоящего царевича Дмитрия, и встречали его на всем пути до столицы радостными возгласами и хлебом-солью.

Меньше двух месяцев царствовал Федор Борисович, не успев даже повенчаться на царство. Юному государю тогда было всего 16 лет.

1 июня послы Лжедмитрия появились в Москве. Колокольный звон собрал горожан на Красную площадь. Послы зачитали народу грамоту, где Лжедмитрий дарил людям свое прощение и угрожал Божьим судом тем, кто не захочет признать его государем. Многие сомневались, что это тот самый Дмитрий – сын Ивана Грозного. Тогда вызвали на Лобное место князя Шуйского, который расследовал смерть царевича Дмитрия, и просили его рассказать правду о смерти царевича в Угличе. Шуйский клялся и признал, что был убит не царевич, а другой мальчик – поповский сын. Толпа людей пришла в негодование, и народ бросился в Кремль – расправляться с Годуновыми.

Федор Годунов сел на трон, надеясь, что, увидев его в царском облачении, люди остановятся. Но для ворвавшейся толпы он уже перестал быть государем. Дворец подвергли разграблению. Опустошили все имения и дома близких Годунову бояр. Патриарха Иова сместили, сняли с него патриаршие облачения и отправили в монастырь.

По приказу Лжедмитрия Федора Годунова и его мать – Марию Годунову удушили, а сестру Ксению оставили в живых. Народу же объявили, что царь и царица покончили жизнь самоубийством. Их тела выставили на всеобщее обозрение. Выкопали и гроб с телом Бориса Годунова. Всех троих без проведения церковных обрядов похоронили в бедном Варсонофьевском монастыре. Впоследствии по приказу царя Василия Шуйского их останки перенесли в Троице-Сергиеву лавру.

Смутное время

Смутным временем называют русские люди нелегкие для Российского государства годы конца XVI – начала XVII века, когда наша страна находилась в очень бедственном положении.

В 1584 году в Москве умер царь Иван IV Васильевич, прозванный за крутой нрав Грозным. С его смертью и наступило в России Смутное время.

Под Смутным временем или Смутой подразумеваются очень многие события, происходившие в России на протяжении почти 30 лет, вплоть до 1613 года, когда всенародно был избран новый царь – Михаил Федорович Романов.

За 30 лет Смуты на Руси так много всего произошло!

Появлялись два «царя»-самозванца – Лжедмитрий I и Лжедмитрий II.

Поляки и шведы регулярно предпринимали попытки – явные и тайные – захватить нашу страну. В Москве какое-то время будто у себя дома хозяйничали поляки.

Бояре переметнулись на сторону польского короля Сигизмунда III и готовы были его сына, королевича Владислава, поставить русским царем.

Шведы, которых позвал на подмогу против поляков царь Василий Шуйский, хозяйничали на севере страны. И постигла неудача Первое земское ополчение под руководством Прокопия Ляпунова.

Конечно, немалую роль в событиях Смуты сыграло правление царей того нелегкого времени – Бориса Годунова и Василия Шуйского.

А положить конец Смутному времени и взойти на престол новому, выбранному всем народом царю из династии Романовых помогли два русских героя – земский староста из Нижнего Новгорода Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский .

Происхождение Лжедмитрия, история его появления и присвоения себе имени сына Ивана Грозного остаются до сих пор таинственными и вряд ли могут быть когда-нибудь разъяснены полностью.

Григорий Отрепьев , сын галицкого боярина Богдана Отрепьева, с детства жил в Москве в холопах у бояр Романовых и у князя Бориса Черкасского. Затем он постригся в монахи и, переходя из одного монастыря в другой, попал в Чудов монастырь в Московском Кремле, где патриарх Иов взял его к себе писцом.

Григорий Отрепьев в Москве постоянно похвалялся, что когда-то может стать царем на московском престоле. Слова его дошли до Бориса Годунова, и тот приказал сослать Григория в Кириллов монастырь. Но Григория предупредили о ссылке, и он успел бежать в Галич, а потом в Муром, оттуда снова перебрался в Москву.

В 1602 году Отрепьев бежал вместе с неким Варлаамом в Киев, в Киево-Печерский монастырь. Оттуда Григорий попал в город Острог к князю Константину Острожскому, затем поступил на службу к князю Вишневецкому. Тогда он впервые объявил князю о своем якобы царском происхождении.

Князь Вишневецкий поверил рассказу Лжедмитрия и некоторым русским людям, якобы опознавшим в нем царевича. Лжедмитрий вскоре сошелся с воеводой Юрием Мнишеком из города Сандомир, в дочь которого, Марину Мнишек , он влюбился.

Лжедмитрий обещал в случае своего восшествия на российский престол обратить Россию в католичество. Папская курия приняла решение оказать царевичу всевозможную помощь.

17 апреля 1604 года Лжедмитрий принял католичество. Король Польши Сигизмунд III признал Лжедмитрия и обещал ему 40 тысяч злотых ежегодного содержания. Официально Сигизмунд III помогать не стал, лишь дозволил желающим оказывать поддержку царевичу. За это Лжедмитрий обещал отдать во владение Польше Смоленск и Северскую землю, принадлежавшую России.

13 октября 1604 года вместе с трехтысячным польско-литовским отрядом Лжедмитрий перешел русскую границу и укрепился в городе Путивле.

Многие на Руси тоже поверили обманщику и встали на его сторону. Каждый день Борису Годунову докладывали, что все новые и новые города признают самозванца царем.

Годунов отправил против Лжедмитрия большое войско, но в войске Годунова были сомнения: а не идут ли они против настоящего Дмитрия, сына Ивана Грозного?

13 апреля 1605 года Борис Годунов неожиданно скончался. После смерти Бориса Годунова вся его армия сразу перешла на сторону Лжедмитрия.

20 июня Лжедмитрий торжественно въехал в Москву под колокольный звон и радостные крики встречавших. Он ехал на белом коне, и москвичам казался высоким и красивым, хотя лицо его портил широкий приплюснутый нос и большая бородавка на нем. Лжедмитрий смотрел на Кремль со слезами на глазах и благодарил Бога за то, что сохранил ему жизнь.

Он обошел все соборы и особо поклонился гробу Ивана Грозного, искренне проливая слезы, и уже никто не сомневался в том, что он настоящий царевич. Люди ждали встречи Лжедмитрия с его матерью Марией.

18 июля Лжедмитрия признала и царица Марфа – жена Ивана Грозного – и даже сама мать царевича Дмитрия. 30 июля 1605 года Лжедмитрий I венчался на царство.

Первыми действиями царя стали многочисленные милости. Из ссылок возвратили опальных бояр и князей (Годуновых, Шуйских) и вернули им имения. Служилым людям удвоили содержание, помещикам – земельные наделы. Крестьянам разрешили уходить от помещиков, если тот не кормил их во время голода. Кроме того, Лжедмитрий упростил выезд из государства.

Во время своего недолгого правления царь почти ежедневно присутствовал в Думе (Сенате) и участвовал в спорах и решениях государственных дел. Он охотно принимал челобитные и часто гулял по городу, общаясь с ремесленниками, торговцами и простыми людьми.

Для себя он приказал выстроить новый богатый дворец, где часто устраивал пиры, гулял с придворными. Одной из слабостей Лжедмитрия I были женщины, в том числе жены и дочери бояр, которые фактически становились наложницами царя. В числе их оказалась даже дочь Бориса Годунова Ксения, которую позже Лжедмитрий I сослал в монастырь, где она родила сына.

Однако скоро московские бояре были очень удивлены тем, что «законный царь Дмитрий» не соблюдает русских обычаев и обрядов. Подражая польскому королю, Лжедмитрий I переименовал боярскую Думу в Сенат, внес изменения в дворцовые церемонии и очень скоро опустошил казну расходами на содержание польской и немецкой стражи, на развлечения и на подарки польскому королю.

Исполняя свое обещание вступить в брак с Мариной Мнишек, 12 ноября 1605 года Лжедмитрий I пригласил ее со свитой в Москву.

Вскоре в Москве сложилась двойственная ситуация: с одной стороны, народ его любил, а с другой – его начали подозревать в самозванстве. Почти с первого дня по столице прокатилась волна недовольства из-за несоблюдения царем церковных постов и нарушения русских обычаев в одежде и быту, его расположения к иностранцам, обещания жениться на полячке.

Во главе группы недовольных стояли Василий Шуйский, Василий Голицын, князь Куракин, Михаил Татищев, казанские и коломенские митрополиты. Для убийства царя были наняты стрельцы и убийца Федора Годунова – Шерефединов. Но планировавшееся 8 января 1606 года покушение провалилось, а его исполнители были растерзаны толпой.

24 апреля 1606 года на свадьбу Лжедмитрия I с Мариной Мнишек прибыли поляки – около 2 тысяч человек – знатные шляхтичи, паны, князья и их свита, которым на дары и подарки Лжедмитрий выделил огромные суммы.

8 мая 1606 года Марина Мнишек была коронована царицей, и было совершено их венчание. Во время многодневного празднования Лжедмитрий I отошел от государственных дел. В это время поляки в Москве в пьяном разгуле врывались в московские дома, бросались на женщин, грабили прохожих. Этим решили воспользоваться заговорщики.

14 мая 1606 года Василий Шуйский собрал верных ему купцов и служилых людей, вместе с которыми составил план действий против наглых поляков. Были отмечены дома, в которых они живут. Заговорщики решили в субботу ударить в набат и призвать народ под предлогом защиты царя к бунту. Шуйский от имени царя сменил охрану во дворце, приказал открыть тюрьмы и выдал оружие толпе.

17 мая 1606 года заговорщики въехали на Красную площадь с вооруженной толпой. Лжедмитрий пытался спастись, выпрыгнул из окна на мостовую, где его живого подобрали стрельцы и зарубили.

Тело Лжедмитрия I приволокли на Красную площадь, сняли с него одежду, на грудь положили маску, а в рот воткнули дудку. Два дня москвичи ругались над телом, а потом похоронили на старом кладбище за Серпуховскими воротами.

Но скоро пошли слухи, что над могилой «делаются чудеса» благодаря волшебству мертвого Лжедмитрия I. Тело его выкопали, сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в ту сторону, откуда он и пришел – на Запад.

Лжедмитрий II , которого часто называют Тушинский вор (год и место рождения его неизвестны – умер 21 декабря 1610 года под Калугой), – второй самозванец, выдававший себя за сына Ивана Грозного царевича Дмитрия. Настоящее имя и происхождение его не установлено.

Сразу после гибели Лжедмитрия I Михаил Молчанов (один из убийц Федора Годунова), бежавший из Москвы в сторону западной границы, начал распространять слухи, будто в Кремле вместо «Дмитрия» был убит другой человек, а сам царь спасся.

В появлении нового самозванца были заинтересованы очень многие люди, как связанные со старым, так и не довольные властью Василия Шуйского.

Впервые Лжедмитрий II появился в 1607 в белорусском местечке Пропойске, где был схвачен как лазутчик. В тюрьме он назвал себя Андреем Андреевичем Нагим, родственником убитого царя Дмитрия, скрывающимся от Шуйского, и просил, чтобы его отослали в городок Стародуб. Из Стародуба он стал распускать слухи, что Дмитрий жив и находится там. Когда стали спрашивать, кто же Дмитрий, друзья указали на «Нагого». Тот сначала отпирался, но когда горожане пригрозили ему пытками, назвался Дмитрием.

У Лжедмитрия II в Стародубе стали собираться сторонники. Это были различные польские авантюристы, южнорусские дворяне, казаки и остатки разбитого войска Ивана Болотникова .

Когда собралось около 3000 воинов, Лжедмитрий II разбил царские войска под городом Козельском. В мае 1608 года Лжедмитрий II разбил под Волховом войска Шуйского, в начале июня подступил к Москве. Он стал лагерем в подмосковном селе Тушино (поэтому его и прозвали – Тушинский вор).

Узнав, что Марина Мнишек была отпущена в Польшу, Лжедмитрий II отбил ее у царского войска. Оказавшись в стане Лжедмитрия II, Марина Мнишек признала в нем якобы своего мужа – Лжедмитрия I.

1 апреля 1609 года Лжедмитрий II вышел к народу в царской шапке, сияющей горящими на солнце многочисленными бриллиантами. Именно с тех пор и повелась поговорка: «На воре шапка горит».

Летом 1609 года войска польского короля Сигизмунда III открыто вторглись на территорию Московской Руси и осадили Смоленск. В Тушино приехали королевские посланцы и предложили полякам и русским оставить самозванца и перейти на службу к Сигизмунду. Многие воины последовали этому призыву. Тушинский вор остался почти без войска и без своих приверженцев. Тогда самозванец переодетым сбежал из Тушино в Калугу, куда за ним приехала и Марина Мнишек.

11 декабря 1610 года под Калугой Тушинский вор был убит на охоте крещеными татарами Петром Урусовым, который рассек ему саблей плечо, и его младшим братом, отрубившим Лжедмитрию II голову. Таким образом Урусов отомстил самозванцу за казнь своего друга, татарского Касимовского царька – Ураз-Магомета.

А спустя несколько дней после смерти Тушинского вора Марина Мнишек родила от него сына Ивана – «воренка», как его прозвали на Руси. Но бывшая жена Лжедмитрия I Марина Мнишек недолго горевала по Тушинскому вору. Скоро она сошлась с казачьим атаманом Иваном Заруцким.

Отец – князь Иван Андреевич Шуйский из рода суздальско-нижегородских князей, потомок князя Андрея Ярославича, брата Александра Невского.

Заговор по свержению Лжедмитрия I возглавлял боярин Василий Иванович Шуйский , которого бояре-заговорщики «выкрикнули» новым царем. Но сам Василий Шуйский тоже был немалым обманщиком.

В 1591 году Шуйский возглавлял в Угличе следственную комиссию по делу о смерти царевича Дмитрия. Тогда Шуйский поклялся, что Дмитрий погиб по причине своей болезни.

Сразу после смерти Бориса Годунова Шуйский перешел на сторону Лжедмитрия I и снова перед всем народом клялся, будто Лжедмитрий I и есть настоящий царевич Дмитрий.

А потом Шуйский возглавил заговор по свержению «настоящего царевича».

Став царем, Шуйский в третий раз принародно клялся, на этот раз в том, что царевич Дмитрий действительно погиб ребенком, но только не из-за болезни, а был убит по приказу Бориса Годунова.

Одним словом, Василий Шуйский всегда говорил то, что ему было выгодно, отчего в народе Шуйского не любили, считали его не всенародным, а лишь «боярским» царем.

У Шуйского было две жены: княжна Елена Михайловна Репнина и княжна Екатерина Петровна Буйносова-Ростовская, от второго брака родились дочери – Анна и Анастасия.

Еще при царе Федоре Ивановиче князь Василий Иванович Шуйский получил сан боярина. Он не блистал ратными успехами, не имел влияния на государя. Он был в тени других бояр, более мудрых и талантливых.

Шуйского избрали на царство бояре и подкупленная ими толпа, собранная на Красной площади Москвы 19 мая 1606 года. Подобное избрание являлось незаконным, но это никого из бояр не смутило.

Василий Шуйский, при вступлении на престол – царь Василий IV Иванович Шуйский, венчался на царство 1 июня 1606 года в Успенском соборе Московского Кремля.

В августе 1607 года поляки предприняли новую попытку замаскированной интервенции на Московскую Русь, на этот раз уже с участием Лжедмитрия II. Попытка дипломатическим путем удалить из страны польские отряды не удалась. И в феврале 1609 года правительство Шуйского заключило со шведским королем Карлом IX договор, по которому Швеция давала России наемные отряды войск (преимущественно из немцев и шведов), которые оплачивала Россия. За это правительство Шуйского уступало Швеции часть русской территории, и это привело к захвату шведами Пскова и Новгорода.

Польша в то время была в состоянии войны со Швецией. И польский король Сигизмунд III увидел в приглашении шведов в Россию недопустимое усиление своего врага. Не долго думая, он с многотысячной армией вторгся в русские земли, и польские войска быстро приближались к Москве.

Русско-шведской армией командовал брат царя, князь Михаил Скопин-Шуйский . Под селом Клушино (которое располагалось между Вязьмой и Можайском) войска Скопина-Шуйского были наголову разбиты поляками.

Поражение под Клушином вызвало в народе и среди дворян бурю негодования. Это поражение и послужило причиной для отстранения Василия Шуйского от власти.

Летом 1610 года бояре и дворяне свергли Шуйского с престола и заставили его постричься в монахи. Бывший «боярский» царь был выдан польскому гетману (главнокомандующему) Жолкевскому, который увез Шуйского в Польшу. Умер Василий Шуйский в 1612 году, в заключении, в Польше, в Гостынском замке.

Позднее его останки доставили в Россию и захоронили в Архангельском соборе Московского Кремля.

Бояре и дворяне, разгневанные поражением русских войск под Клушином, 17 июля 1610 года в Москве ворвались в покои царя Василия Шуйского и потребовали, чтобы он отрекся от престола. Под угрозой смерти Шуйскому ничего не оставалось, как согласиться.

Участники заговора поклялись свергнутому Шуйскому «выбрать государя всей землею», но не сдержали клятвы.

Власть в стране перешла к временному боярскому правительству во главе с князем Мстиславским, в народе эту власть прозвали Семибоярщиной . А историки этот период времени (с 1610 по 1613 год, когда на Московской Руси не было царя) окрестили Междуцарствием .

Чтобы избавиться от угрозы стоявшего под Москвой Тушинского вора и его притязаний на трон, члены Семибоярщины решили срочно возвести на российский престол сына польского короля Сигизмунда III – молодого королевича Владислава .

В августе 1610 года правительство Семибоярщины заключило с главнокомандующим польской армией гетманом Жолкевским соглашение о том, что на русский трон сядет шестнадцатилетний королевич Владислав (при условии, что он примет православную веру).

Под предлогом защиты Москвы бояре открыли ворота в Московский Кремль, и в ночь с 20 на 21 сентября 1610 года в столицу вошел польский гарнизон (в котором были и литовские воины) под командованием пана Гонсевского.

Эти действия Семибоярщины всеми на Руси были расценены как измена родине. Все это послужило сигналом к объединению почти всех россиян с целью изгнания из Москвы польских захватчиков и избранию нового русского царя не одними только боярами и князьями, а «волей всей земли».

В ожидании королевича Владислава

В период Междуцарствия положение Московского государства казалось совершенно безвыходным. Поляки находились в Москве и Смоленске, шведы – в Великом Новгороде. Многочисленные шайки разбойников («воров») беспрестанно убивали и грабили мирное население.

Скоро во главе правительства Семибоярщины встал боярин Михаил Салтыков да еще какой-то «торговый мужик» Федор Андронов, которые и пытались управлять страной от имени отсутствующего королевича Владислава.

После ввода польских войск в Москву реальная власть в Московском государстве оказалась в руках командующего польско-литовским гарнизоном Гонсевского да нескольких бояр, которые плясали под его дудку.

А король Сигизмунд III вовсе и не собирался отпускать своего сына Владислава в Москву, тем более он не хотел позволить ему принять православие. Сигизмунд сам мечтал занять московский престол и стать царем на Московской Руси, но эти свои намерения он держал в глубокой тайне.

После изгнания из Москвы поляков благодаря подвигу Второго народного ополчения под предводительством Минина и Пожарского несколько месяцев страной правило временное правительство во главе с князьями Дмитрием Пожарским и Дмитрием Трубецким.

В самом конце декабря 1612 года Пожарский и Трубецкой разослали по городам грамоты, в которых вызывали в Москву из всех городов и из всякого чина самых лучших и разумных выборных людей, «для земского совета и для государственного избрания». Этим выборным людям и предстояло избрать нового царя на Руси.

Повсюду был объявлен трехдневный строгий пост. В церквях служили многие молебны, чтобы Бог вразумил выборных людей, и дело избрания на царство свершилось не по человеческому хотению, а по воле Божией.

Земский собор заседал в январе и феврале 1613 года. На нем были представлены все слои населения, за исключением холопов и крепостных крестьян.

На первых же заседаниях выборщики единодушно договорились, что «литовского и шведского королей и их детей и иных... иноязычных нехристианской веры... на Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и сына ее на государство не хотеть».

Решили избрать кого-то из своих. Тут начались разногласия. Среди московских бояр, многие из которых еще недавно были союзниками поляков либо Тушинского вора, не нашлось достойного кандидата.

Предложили в цари Дмитрия Пожарского. Но он решительно отверг свою кандидатуру и одним из первых указал на древний род бояр Романовых.

Пожарский сказал: «По знатности рода, да по количеству заслуг пред отчизной, подошел бы в цари митрополит Филарет из рода Романовых. Но сей добрый служитель Божий ныне в польском плену и не может стать на царство. Зато есть у него сын шестнадцати лет, вот он-то, по праву древности своего рода да по праву благочестивого воспитания своего матерью-монахиней, и должен стать царем».

После недолгих споров все выборные люди согласились на кандидатуре шестнадцатилетнего Михаила Романова – сына митрополита Филарета. (В миру митрополит Филарет был боярином – Федором Никитичем Романовым. Постричься в монахи его насильно заставил Борис Годунов, боясь, что он может сместить Годунова и сесть на царский трон.)

Но выборщики не знали, как отнесется к совсем юному Михаилу Романову вся российская земля. Тогда решили провести нечто наподобие тайного голосования.

«Послали тайно... во всяких людех мысли их про государское избрание проведывати, кого хотят государем царем на Московское государство... И во всех городех и уездах во всех людех та же мысль: что быти на Московском Государстве Государем Царем Михаилу Федоровичу Романову...»

После возвращения посланцев Земский собор, который состоялся на Красной площади в Москве 21 февраля 1613 года, единодушно избрал новым царем Михаила Романова. Все, кто тогда был на Красной площади, кричали примерно следующее: «Михаил Федорович Романов будет царь-государь Московскому государству и всей русской державе!».

Затем в Успенском соборе Кремля был отслужен молебен с колокольным звоном, на котором пропели многолетие новому царю. Была произнесена присяга государю Михаилу: сначала присягнули бояре, затем казаки и стрельцы.

В избирательной же грамоте писалось, что Михаила Федоровича пожелали на царство «все православные христиане всего Московского государства», и были указаны его родственные связи с прежней царской династией, правившей на Руси, – Рюриковичами. По городам разлетелись известительные грамоты об избрании нового царя.

В Кострому, в монастырь, где вместе с матерью монахиней Марфой в то время находился Михаил Романов, выехало посольство Земского собора. 13 марта посольство прибыло в Ипатьевский монастырь.

За первые пять веков существования город горел более ста раз, а некоторые пожары были такими разрушительными, что полностью уничтожали до трети зданий. А, исходя из нынешней политической ситуации, многие украинцы ждут и верят, что основные пожары у Москвы в будущем.

Но самый масштабный пожар, который опустошил русскую столицу и даже сыграл определенную роль в делах государственных, случился ровно 470 лет назад - 24 июня 1547 года. Что вызвало такое сильное возгорание, и какие москвичей ждали последствия? Об этом сегодня и расскажем.

Грозные времена

Для начала стоит просто представить себе обстановку в Москве того времени. На престоле сидит молодой 17-летний Иван IV, которого позже прозовут Грозным. Ещё не началась кровавая опричнина, которая отберет у многих бояр их жизни и имущество в пользу государства. Меньше года остается до первого похода молодого монарха на Казанское ханство.

Царствование Ивана Грозного очень сильно изменит облик Русского государства и всех подконтрольных ему территорий. Но это будет потом. А московский пожар окажется прологом этих событий и мистическим знаком того, что глобальные перемены уже на пороге.

Первый огонь

Если верить Николаю Карамзину, то первые очаги возгорания появились еще в апреле 1547 года. Тогда огонь успел уничтожить Богоявленскую обитель, торговые лавки в Китай-городе и множество жилых домов. Уже 20 апреля происходит новое возгорание, которое уничтожает Яузную улицу и все находящиеся там кожевенные и гончарные мастерские.

24 июня Москва полыхнула вновь, но теперь огню помогал ветер. Сильная буря разнесла костер по всему городу. Карамзин описывал это так:

«Вся Москва представила зрелище огромного пылающего костра под тучами густого дыма. Деревянные здания исчезли, каменные распались, железо рдело как в горнице, медь текла. Рёв бури, треск огня, и вопль людей от времени до времени был заглушаем взрывами пороха, хранившегося в Кремле и других частях города. Спасали единственно жизнь: богатство праведное и неправедное гибло. Царские палаты, казна, сокровища, иконы, древние хартии, клинки, даже мощи святых истлели.

К вечеру буря затихла, и в три часа ночи, угасло пламя; но развалины курились несколько дней, от Арбата и Неглинной до Яузы и до конца Великой улицы, Варварской, Покровской, Мясницкой, Дмитровской, Тверской…

Люди с опаленными волосами, черными лицами, бродили как тени среди ужасов обширного пепелища: искали детей, родителей, остатков имений; не находили и выли как дикие звери».

Пожар уничтожил более 25 тысяч зданий и унес жизни около 1700 человек, что для средневекового города было очень значительно.

Политическая подоплека

Уже тогда, сразу после пожара, ходили разные слухи насчет его причин. Суеверный народ судачил, что всему виной колдовство, ведь не мог пожар просто совпасть с бурей и сильным ветром. Роль колдуньи чаще всего отводилась бабке Ивана Грозного Анне, которая якобы выкапывала на кладбищах трупы, вырывала их сердца, толкла в ступе, сыпала в воду, а водой этой кропила московские улицы.

Другие говорили, что это все - проявление Божьего гнева, а значит, в государстве что-то основательно прогнило и власть надо менять. Естественно, обе версии выставляли молодого царя не в самом выгодном свете.

Спустя два дня после пожара в Москве вспыхнуло восстание. Мятежные бояре и простой народ, недовольные тем, что на их головы обрушилось такое бедствие, а царь спокойно уехал в загородную резиденцию в село Воробьев, ворвались в Кремль и убили одного из самых верных соратников Ивана - князя Юрия Глинского. После того, как восставшие расправились с остальным окружением Глинского, было принято решение идти на Воробьев и требовать у царя выдать всех предателей.

Но в Воробьеве Ивану и его придворным удалось убедить народ в том, что никаких Глинских и других предателей в имении нет, так что толпа начала расходиться. За пару дней угасло и восстание. Впоследствии именно мятежных бояр Грозный обвинит в поджоге и постепенно расправится со всеми обидчиками своих союзников Глинских.

Последствия

Иван Грозный никогда не скрывал, что пожар и последующее восстание произвели на него большое впечатление. Именно тогда у молодого царя появилась идея строгой вертикали и усиления государственной власти. Всю оставшуюся жизнь царь боялся мятежа, поэтому стал злобным и подозрительным, стараясь репрессировать всех, кто, как ему казалось, мог оказаться предателем.