Тайна смерти екатерины фурцевой. Любимые мужчины екатерины фурцевой

Ровно 37 лет назад, в ночь с 24 на 25 октября 1974-го года, умерла Екатерина Алексеевна Фурцева. В медицинском заключении, подписанном начальником Четвертого управления Минздрава СССР академиком Чазовым, причиной смерти была названа острая сердечная недостаточность. О той ночи до сей поры гадают: было ли что-то такое «этакое» в ее смерти, хотя не очень-то и понятно с каких это пор невозможность человека смириться с утратой власти является чем-то особенным?
Ни одна женщина в Советском Союзе не сделала такой карьеры, как Екатерина Фурцева. Были дамы популярнее ее, например Алла Пугачева. Были дамы поскандальнее ее, Галина Брежнева к примеру. Но кроме Фурцевой ни одна женщина в СССР не могла похвастаться таким триумфальным восхождением по служебной лестнице партийного аппарата, куда словно нарочно, отбирали не слишком привлекательных дам. И Екатерина Алексеевна стала здесь исключением дважды.

В советском обществе при всем декларируемом номенклатурой всеобщем равноправии было глубоко укоренено «равноправие» оруэлловского «Скотного двора». Все равны, но... партийные работники «равнее» всех. И, конечно же, партийные работники-мужчины «равнее» партийных работников-женщин. Место женщины-партийца - в президиуме партийного собрания районного уровня: белый верх, черный низ, сиди и не дергайся. Полагалось иметь секретарем райкома одну даму, вот и ставили какую-нибудь «на район». А выше поднимались только единицы, потому как не женское это дело - присутствие в большой власти. Да и пролазили туда женщины в основном (пардон), известным местом…
За всю 70-летнюю историю партийного политбюро женщина попадала в его состав только один раз, и то не очень надолго. Зато Екатерина Фурцева стала настоящей советской легендой, о ней снимаются художественные и документальные фильмы, на Тверской в Москве установлена мемориальная доска в ее честь. А кто сейчас помнит мужчин, которые входили в то время в состав Президиума ЦК КПСС? Это потому что мы интуитивно понимаем, что для того чтобы дойти до таких вершин в мужском обществе, нужно быть совершенно особенной женщиной.

Я не буду пересказывать биографию Фурцевой - она достаточно хорошо известна. Остановлюсь лишь на последнем периоде ее жизни.
. С Хрущевым у нее сложились поначалу очень теплые отношения (по сплетням ну очень «теплые», я уже поминал об этом, ). Например, Никита Сергеевич вполне мог позволить себе при всех шлепнуть Екатерину Алексеевну по заднице. Чисто по-товарищески, конечно. И именно благодаря своему товарищу по партии Фурцева сначала стала вторым, а затем и первым секретарем МГК КПСС, а после трех лет правления Москвой - в 1956 году секретарем ЦК КПСС, а в 1957 году - и членом Президиума ЦК КПСС.
Но на вершине власти Фурцева продержалась всего три года и 4 мая 1960 года Никита Сергеевич неожиданно распорядился освободить ее от должности секретаря ЦК и назначить министром культуры. Что послужило причиной? Считается, что чекисты записали вольные разговоры Фурцевой, которые она вела, попивая более крепкие чем чай напитки (любила она это дело). Ничего крамольного, только критическая оценка деятельности Хрущева. Но Никита Сергеевич был человеком легко увлекающимся - понравившегося человека он мог поднять на головокружительную высоту, но, разочаровавшись, с той же легкостью расставался с недавним любимцем. «Разлюбил», как говорят в таких случаях в народе.

Еще год с лишним Фурцева оставалась членом президиума ЦК, высшего органа власти в стране. А вот на ХХII съезде в состав президиума ЦК ее не включили. Это стало для нее страшным ударом, и Фурцева не придя на вечернее заседание съезда, попыталась уйти из жизни. «Сильно подвыпив с горя , - пишет Сергей Хрущев, - а Екатерина Алексеевна злоупотребляла алкоголем, она попыталась вскрыть себе вены. Но рука дрогнула, и самоубийство не удалось. Возможно, она и не собиралась расставаться с жизнью, а просто по-женски пыталась таким образом привлечь к себе внимание, вызвать сочувствие, но ее поступок произвел противоположный эффект ».
В тот день Фурцева (конечно же совершенно случайно) забыла отменить назначенную встречу с подругой - и та ее спасла, забив тревогу. Однако Хрущев «крика о помощи» не оценил, более того, на встрече с коллегами язвительно заметил, что у Екатерины Алексеевны банальный климакс.

Но на должности министра культуры Фурцева пребывала вплоть до самой своей смерти. Мнения о том, каким она была министром, неоднозначны. Но то что она очень страдала, потеряв ту власть, которую имела раньше - сомнений не вызывает. Юрий Любимов вспоминал, как она однажды грустно сказала ему: «Вы думаете, только у вас неприятности? Мои портреты ведь тоже носили, а теперь вот, видите, сижу тут и с вами говорю ».
В семье тоже все было плохо - муж Николай Фирюбин почти два года жил «на два дома», заведя новый «прочный» роман. Единственная дочь Светлана вышла замуж и жила своей жизнью. Начались и неприятности на службе - в начале 70-х разразился большой скандал, когда она построила дачу, якобы приобретя по дешевке стройматериалы, выделенные на реконструкцию Большого театра. Дачу отобрали, а 25 тысяч рублей, которые Фурцева потратила на строительство, ей вернули, поинтересовавшись при этом, откуда у министра культуры такие большие деньги.
Тут и выяснились некоторые любопытные подробности жизни Фурцевой, о которых написала в своих воспоминаниях Галина Вишневская: «В Париже во время гастролей Большого театра я положила ей в руку 400 долларов - весь мой гонорар за сорок дней гастролей. Я от волнения вся испариной покрылась, но она спокойно, привычно взяла и сказала: «Спасибо ».
.
Теперь уж не узнать, что именно произошло 37 лет назад поздним вечером 24 октября, когда Фурцева вернулась домой. Говорят, что именно в тот день стало известно, что ее ждет пенсия, а муж окончательно уходит к другой женщине - Клеопатре Гоголевой, вдове секретаря обкома и соседке по даче (она была значительно моложе Екатерины Алексеевны).
Но не будем гадать, а послушаем мнение ее близкой подруги Людмилы Зыкиной: «У мужа была любовница, дочь Света полностью занята своей супружеской жизнью, о чём после смерти матери страшно жалела, считала себя чуть ли не преступницей. Но не одиночество могло толкнуть её на самоубийство. Думаю, она бы ещё боролась, если бы не знала, что её хотят снять с должности министра культуры. Она как-то сказала: «Я умру министром».
Этот последний день её жизни стал для неё чёрным. Сначала во время совещания к ней зашли незнакомые люди и срезали правительственный телефон. Потом на приёме в итальянском посольстве она разругалась с Фирюбиным. Приехала к дочери и увидела, что и ей совсем не нужна: с любимым и любящим мужем Светлана была счастлива и без матери. Тогда Фурцева решила поехать на служебную дачу. Но там комендант заявил ей, что она должна освободить помещение в течение 24 часов.
Светлане выдали на руки справку о том, что у Екатерины Алексеевны случился сердечный приступ: у нас все вожди умирали от острой сердечной недостаточности. К сожалению, никто до сих пор не знает истинной причины смерти Фурцевой. Но Светлана всегда считала, что её мать свела счёты с жизнью, выпив цианистый калий »

Думаю что сердце Фурцевой (по ее желанию или естественным путем - неважно) не выдержало расставания с властью. Давно уже замечено что женщины расстаются с ней гораздо труднее мужчин, а тоскливая жизнь брошенной мужем одинокой пенсионерки была явно не для Фурцевой. Власть - вот что было ее жизнью и смертью!
Так что ничего особенного и ничего нового «под луной». Только в связи с этим интересно, как переживет расставание с властью сердце «Фурцевой наших дней» Юлии Тимошенко...

Эпилог
(по результатам обсуждения этого поста):

«Вспомнилась формулировка причины смерти Марины Мнишек, из XVII века: "Умерла от тоски по своей воле". Под "волей", конечно, подразумевалась не только свобода, но и все утраченные возможности, все амбиции, воспоминания, сожаления, весь потенциал» (с)

Ekarerina Furceva Карьера: Политик
Рождение: Россия ВышнийВолочек, 7.12.1910 - 25.10
Екатерина Фурцева - советский государственный и партийный деятель. Первый секретарь МГК КПСС с 1954 по 1957 год. Член Президиума ЦК КПСС с 1957 по 1961 год. Mинистр культуры СССР с 1960 по 1974 год. Родилась 7 декабря 1910 года.

Наверное, во второй половине XX века в нашей стране не было женщины, которая достигла бы таких политических высот и сделала бы такую невероятную карьеру, как Екатерина Алексеевна Фурцева. Она была секретарем ЦК КПСС, членом Президиума ЦК, первым секретарем Московского горкома партии и без малого четырнадцать лет - министром культуры СССР.

Она родилась 7 декабря 1910 года в деревне под Вышним Волочком. Мать Матрена Николаевна работала на ткацкой фабрике. Отец погиб в Первую вмемирную. Катя закончила семилетку, в пятнадцать лет поступила на ткацкую фабрику, на которой работала ее мама. Кажется, все было предрешено: лет тридцать в филиале ада - посреди одуряющего грома ткацких станков, следом ранняя глухота и мизерная пенсионная выплата. Но Катю ждет иная судьбина. В двадцать лет фабричная девочка вступила в партию. Вскоре следует первое партийное задание: ее направляют в Курскую область приподнимать сельское хозяйство. Но там она задерживается краткосрочно, ее "бросают" на комсомольско-партийную работу в Феодосию.

Катя Фурцева могла бы остаться на Юге. Состариться под южным палящим солнцем. Найти себе суженого. Но что-то мешает сосредоточиться на личной жизни. Может быть, комсомольская служба. Может быть, спорт. Она хорошая пловчиха. Умеет чураться подводных течений, вредного влияния. Ее замечают, вызывают в горком комсомола и предлагают новую комсомольскую путевку. С благословенного Юга ее посылают на Север, в самое сердце революции, в столицу Октября-в Ленинград. На Высшие курсы гражданского Аэрофлота.

Первый раз Катя в большом городе, в европейской столице. Сколько людей! Сколько новых знакомых - все в защитных гимнастерках, все молодые, дерзновенные, правильные. Конечно же, она влюбилась. Конечно же, в летчика. Его звали Петр Иванович Петков.

В то время "летчик" - словечко без малого мистическое. Летчики - не люди, а "сталинские соколы". Летчик неотразим, как Дон-Жуан. Быть замужем за летчиком - значило топать в ногу со временем. Жить без малого по мифу. С летчиком не возбраняется было поделить все - более того влюбленность к товарищу Сталину.

Сохранилось немного фотографий Екатерины Алексеевны с Петром Ивановичем. Глядя на фото, непредумышленно думаешь, что ее суженый - джентльмен, привыкший стоять в центре. Лидер по натуре. Вероятно, оттого Екатерина Алексеевна кажется рядом серой мышкой.

Это было вообще ее замечательное качество. Находясь рядом с мужчинами, с любым из них, она умела оттенять его достоинства, уходя сама в тень. И ещё поражает печать покорности на ее лице. Измученность. Может быть, стоимость за непомерный энтузиазм?

Петр Иванович - стопроцентный человек, дядя утилитарный. Ему не осознать ее увлечение самолетами. В это время их направляют в Саратов (преподавать в авиационный техникум), далее - в Москву. Здесь Фурцева становится инструктором студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ. Через год ее направляют по комсомольской путевке в Московский институт тонкой химической технологии. Будущий инженер-технолог с головой погружается в комсомольскую работу. Видно, мещанский быт - не для нее.

Началась битва, мужа мобилизовали. Она осталась одна, с матерью, которую к тому времени выписала в Москву. Лекции, лабораторные, карточки, пайки... В Москве рвутся фугасы, она вкупе со всеми дежурит на крыше, гасит зажигательные бомбы - спасает столицу. И как черт из табакерки - затянувшаяся весточка следом свидания с мужем: она беременна.

В мае 1942 года родилась Светлана. Только посредством четыре месяца следом рождения дочери приехал на побывку супруг. И... объявил, что уже давнехонько живет с иной.

Разочарование следовало за разочарованием. Екатерина закончила институт и остановилась в нерешительности. Впервые в жизни не знала, куда метнуться. Но кидаться никуда и не следовало. Надо было только ожидать. Как политической активистке ей предложили поступить в аспирантуру, сквозь полтора года избрали парторгом института. Она попала в диковинный, совершенный условностей мир "освобожденных" политработников. С наукой было покончено насовсем.

Теперь они жили втроем: ее мамаша, Светлана и она. Екатерина получила комнату в двухкомнатной квартире у метро "Красносельская". Как парторг. Из института, где ей становится прямо узко, ее направляют на работу во Фрунзенский райком партии.

Непосредственным начальником Фурцевой - первым секретарем райкома - был Петр Владимирович Богуславский. С ним у нее завязались особые отношения. Служебный роман - что-то как будто отдушины. Общение с Богуславским дало ей неоценимый навык. Именно тогда для нее началось постижение законов мужеский игры, в правилах которой - и мужское застолье, и соленое словцо, и сомнительные шутки. Она училась этого не подмечать.

В 1949 году во время партийного концерта за кулисами Большого театра Николай Шверник устроил ей аудиенцию с Хозяином. Сталину она понравилась. Живого бога она видела в основополагающий и завершающий раз, но для его острого глаза - это довольно. В декабре 1949 года она выступает на расширенном пленуме горкома партии, где, жестко критикуя себя, рассказывает о райкомовских недоработках. Чисто по-женски. Немного по-мазохистски. Рядом с мужчинами становится в мудрую тень. Кажется, безо всякого умысла. И ее замечают. Встреча со Сталиным дала свой итог.

В начале 1950 года она переехала в сооружение на Старой площади, в офис второго секретаря Московского горкома партии. Через пару месяцев пал жертвой борьбы с космополитизмом ее верный товарищ Петр Владимирович Богуславский - его сняли со всех должностей и исключили из партии. Роман закончился сам собой.

С 1950 по 1954 год Фурцева рядом сталкивается с Хрущевым. Ходили слухи об их романе. Сразу после этого смерти Сталина она стала первым секретарем горкома партии. Теперь под ее началом была вся Москва. На Хрущева она произвела сильное впечатление: и тем, что выступала на собраниях без бумажки, и тем, что не боялась повиниться и покаяться в мнимых грехах, и тем, что "специалист". Это было ее любимое словечко. Знакомясь с новыми людьми, первым делом она спрашивала: "Вы же мастер?!"

Фурцева до конца жизни сберегла почтительное касательство к профессорам и важным старичкам доцентам, которых навидалась ещё в аспирантуре. "Специалист" знает больше, чем она, это убеждение было в ней крайне очень. И в своей команде она - бывшая ткачиха - хотела зреть аккурат таких людей.

"Ткачиха, из крестьян". Благодаря этой строчке в биографии она вознеслась приподнято. И словечко "ткачиха" будет сопровождать ее всю бытие. У кого-то будет активизировать почтение, у кого-то - пренебрежение.

Но в настоящий момент ткацкая фабрика - занятие прошлое. Екатерина Алексеевна Фурцева - начальный секретарь Московского горкома. Женщина, играющая в мужские игры. Ходы в этих играх были разные: и мат, и выпивка, и продолжительное расслабляющее застолье - и все прочие аксессуары мужского быта. И чтобы выжить и, больше того, побороть в этой игре, ей пришлось игрывать по "мужским" правилам, безо всяких скидок. Отсюда - и горькая, и различные варварские способы резво привести себя в строй. Отсюда и утомленность на лице.

Проблемы единственной женщины в мужском лагере порой абсурдны. Например, бытовая вещь - туалет. Рядом с комнатой, где заседало Политбюро (тогда Президиум ЦК), был всего только единственный туалет - мужеский. Во время долгого заседания мужики бегали туда, как пацаны, по очереди. Екатерине Алексеевне, если уж было невмочь, нужно было спешить вдали по коридорам, в иной отсек, где был дамский туалет. А за то время, что человека не было в кабинете, всякое могло сотвориться.

Никому из членов и кандидатов в члены Политбюро и в голову не приходило, что у Екатерины Алексеевны могут быть подобные физиологические проблемы.

Хотя как-то раз аккурат отсутствие женского туалета сыграло в ее жизни фантастическую образ. Что-то как бы волшебной палочки для Золушки, в единственный момент превратившей рядового члена ЦК партии в могущественного члена Президиума ЦК.

Дело происходило уже потом смерти Сталина. Фурцева тогда занимала пост секретаря ЦК и по чину должна была наличествовать на узком келейном сборище членов Президиума ЦК. "Матерые" Маленков, Каганович и Молотов собрались, чтобы свалить другого "матерого" - Никиту.

Фурцева, Хрущев, Маленков, Каганович, Молотов, остальные члены Президиума ЦК заседали в душной комнате рядом с бывшим сталинским кабинетом. Екатерина Алексеевна тотчас поняла, куда клонится чаша весов. Большинство членов Президиума голосовали супротив Хрущева. И тут произошло необъяснимое. Она решила воспротивиться явной несправедливости. Как же так, человека, тот, что расшевелил сталинский муравейник - и нежданно-негаданно затоптать в грязища? Возможно, она и не проигрывала вдалеке идущих последствий своего поступка, без затей среагировала на явную несправедливость "страшных мужиков". Но как и чем она могла подсобить? И тогда она "захотела выйти". Это был ход из женской игры. Она легко рассчитала, что как агент "слабого" пола имеет право хоть раз вылезти во время заседания, какое бы архиважное оно ни было, "послать естественные надобности". И мужики, ее потенциальные противники, клюнули. Так как рядом был только мужеский туалет, а в дамский надобно было нестись продолжительно, у нее появлялся формальный предлог отсутствовать долговременно, не вызывая подозрений ни у Маленкова, ни у Кагановича. Ее отпустили. Прямо как в школьной игре - "разрешается вылезти?".

А она вместо туалета помчалась в свой офис трезвонить тем, от кого зависело не вручить случиться новому перевороту.

Телефонный звонок такого рода позволительно было воспринять как провокацию. Любому, с кем она говорила, могло прийти в голову: рядом со звонящим стоит Маленков или Каганович и слушает, как могущественные генералы собираются его скинуть.

Но та, которую позже назовут Великой Екатериной, страстно, без малого истерично умоляла всесильных генералов приехать на совещание и не предположить, чтобы Никиту Сергеевича сняли с поста Первого секретаря ЦК. И уговорила. За считанные минуты. Почти все из тех, кому она позвонила, сказали, что приедут и поддержат Никиту Сергеевича - нетрудно тем, что их силовые ведомства не пойдут супротив него.

Тот же трюк проделал и Брежнев. Он помчался трезвонить министру обороны маршалу Жукову. А когда он вернулся, к нему подсели поочередно Молотов, Каганович и Первухин, все интересовались, куда это он мотался. На что Брежнев ответил, что у него внезапное расстройство и он просидел в уборной.

В Кремль приехали Жуков, Игнатов и ещё строй членов ЦК, поддерживающих Хрущева. Заседание Президиума ещё не закончилось. Они вошли и объявили, что такие архиважные дела не могут осмеливаться келейно, что нужно все перерешить. Хрущев оказался нежданно поднят и усажен на трон.

Это было счастливое время для Фурцевой. И не только в общественной жизни. Еще работая секретарем в Московском горкоме партии, она познакомилась с Николаем Павловичем Фирюбиным, одним из своих подчиненных.

Николай Фирюбин был профессиональным дипломатом. Говорил на английском и французском языках: Его бывший коллега Николай Месяцев охарактеризовал его так: "Он мог и хотел быть по душе женщинам".

Был он невысоким стройным шатеном с породистым, выразительным лицом. Мужчинам он не нравился в силу своей заносчивости. Тем, кто недурственно знал их обоих, было поразительно, как могли сойтись настолько разные люди.

Она сама толком не отдала себе отчета в том, что "это" произошло. Ее тянуло к Фирюбину. Бороться с этим было нельзя.

Их тайные встречи породили уймище домыслов. Все в ЦК партии, начиная от секретарш и заканчивая секретарями ЦК, обсуждали безрассудные поездки Фурцевой к Фирюбину. Это была локальная сексуальная революция на уровне особо взятого министра-женщины.

Внешне она вела себя непозволительно. При каждом удобном случае летела к нему в Прагу, вслед за тем в Белград, куда его перевели послом. Все это было на глазах у всех, но она не собиралась прятаться. Ему это прямо льстило. Они более того не заприметили, как плавно их тяга переросла в игру под названием "Ромео и Джульетта".

Фирюбин искал предлог порвать давний брак, грозился от всего отречься, но Е. А. его ни о чем не просила, ничего не требовала и, может быть, оттого чем-то притягивала.

Через пять лет, когда он вернулся в Москву и стал заместителем министра иностранных дел, они расписались. И только тогда Е. А. поняла, как она ошиблась. Но изменять что-либо было уже нельзя.

Хрущев не забыл, чем был ей обязан. Вскоре Екатерина Алексеевна была введена в Президиум ЦК и в одночасье превратилась из партийной Золушки в партийную Королеву.

Благодарность Хрущева, хотя вообще-то, была не вечна. То, что в начальный раз сослужило хорошую службу, - телефон, во второй раз сыграло супротив, самой Екатерины Алексеевны.

Шел 1960 год, вторая половинка правления Хрущева. Многие были им, недовольны. В том числе и Фурцева. Недовольство это спускали на парах. Просто перемывая косточки. Однажды в телефонном разговоре Фурцева "прошлась" по Никите Сергеевичу. На следующий день он прочитал стенограмму ее личной беседы с членом ЦК Аристовым. Его реакция была молниеносной. На ближайшем, внеочередном, пленуме Президиума Екатерина Алексеевна была снята с должности секретаря.

И подслушанный разговорчик был, конечно же, только поводом для Хрущева. Тот, кто видел вас слабым, не может продолжительно быть вашим любимцем. А Фурцева оказалась как раз в этом положении.

Ее реакция была настолько же чистосердечной и искренней, как и "подножка" Хрущева. В тот же день она приехала домой, велела никого не запускать, легла в ванну и вскрыла вены. Но помирать она не собиралась. Именно потому не отменила встречу с одной из своих подруг, которой была назначена образ ангела-спасителя.

И эта подружка свою образ сыграла. Было изумление тишиной за дверью, вслед за тем отсутствие понимания. Потом испуг. Потом - звонок в спецслужбы и наезд спецбригады, которая взломала ворота и обнаружила Екатерину Алексеевну, истекающую кровью.

Но Хрущев на тот самый "вопль души" не отозвался. На следующий день на заседании расширенного состава ЦК партии, членом которого Фурцева оставалась, он, криво посмеиваясь, объяснил членам партии, что у Е. А. - банальный климакс и не стоит на это направлять внимательность. Е. А. старательно эти слова передали. Она закусила губу и поняла: второй раз женские игры в компании, которая играет только в мужские, не проходят. И замкнулась в себе. Шел 1961 год.

Процедура отрешения от власти была отработана до мелочей. Никто не врывался в офис, демонстративно не отключал телефон. Отрешение от власти знаменовалось тишиной. С тобой нежданно-негаданно переставали здороваться, а самое главное - замолкала вертушка. Ее несложно отключали.

Через месяц пришло извещение, что Фурцеву назначили министром культуры. И аккурат тогда по всей стране пошло прогуливаться кликухо, прилипшее к ней на долгое время, - Екатерина Великая.

Своей командой она считала десятки тысяч работников сферы культуры Москвы и Подмосковья. И ещё миллиона три-четыре рядовых "армии культоргов" по всему СССР: скромных библиотекарш, ученых музейщиков, наглых служащих театров и киностудий и т. д. Вся эта вооруженные силы называла ее Великой Екатериной - кто знает, с сарказмом ли, с восхищением?

Но аналогии с русской царицей возникали не только у подданных ее "империи". Рабочий офис Фурцевой украшал портрет королевы Елизаветы, с лаконичной надписью: "Екатерине от Елизаветы". Ходила сказка, что, пообщавшись 30 мин с Фурцевой, королева обратилась к ней с просьбой: "Екатерина, не зовите меня Ваше Высочество, зовите несложно друг Елизавета.

Датская королева Маргрете как-то раз сказала, что хотела бы совершить для своей страны стойко же, сколь Фурцева сделала для своей.

После изгнания из Президиума ЦК она стала пить. Пила полно, но не безобразно. Напиваясь, жаловалась на судьбу, на мужиков, которые ее бросили, кляла их на чем свет стоит.

Все валилось из рук. В работе - череда триумфов и глупостей. По ее записке на имя Суслова был учрежден Театр на Таганке, и вместе с тем с ее легкой руки состоялось поношение в Манеже художников-абстракционистов. С ее благословения в "Современнике" пошла пьеса Шатрова "Большевики". Именно ей принадлежит инициатива строительства в Лужниках спортивного комплекса и нового здания хореографического училища.

Личная существование... С Фирюбиным все закончилось. Она не разводилась, но и не любила. Стала замкнутой. Оживлялась, пожалуй, только во время шумных застолий, за рюмочкой хорошего вина. В последние годы эта склонность была уже всем заметна. У ее дочери Светланы родилась Маришка, внучка Екатерины Алексеевны. Светлана и ее супруг шибко хотели иметь в распоряжении дачу. Фурцевой создавать ее не хотелось, но под давлением дочери она обратилась в Большой театр - там разрешается было за копейки достать строительные материалы. Замдиректора Большого театра по строительству помог ей, а следом разразился дебош. Она получила выговор, еле-еле не вылетела из партии.

Последние два года Фурцева была одна. В ее доме без малого никто не бывал, у Фирюбина был роман на стороне, и она об этом знала...

В темное время суток с 24 на 25 октября 1974 года в квартире Светланы Фурцевой на Кутузовском проспекте раздался звонок. Звонил заместитель министра иностранных дел СССР Николай Павлович Фирюбин, супруг ее матери. Он плакал. "Екатерины Алексеевны больше нет".

Так же читайте биографии известных людей:

Екатерина Сиенская Ekarerina Sienskaya

Свое духовное призвание она видела в активной деятельности, направленной на реформирование церкви и на установление мира в разделенной Италии.

Екатерина Зеленко Ekarerina Zelenko

В одном из боевых вылетов в июле 1941 года группа бомбардировщиков под ее командованием в районе города Пропойска уничтожила 45 танков, 20..

Сегодня Екатерину Фурцеву любят представлять либералкой: мол, это она разрешила открыть в Москве новый театр «Современник», пробила международный конкурс имени Чайковского и построила цирк на проспекте Вернадского. Не спорю: кое-что полезного Фурцева для культуры всё-таки сделала. Но куда больше было запретов. Эта женщина в первую очередь любила власть, а во вторую - импозантных мужчин. Всё остальное было для неё на дальнем плане. Ради власти она постоянно шла на череду предательств, в том числе и любимых мужчин. А страдала от этого как раз культура.

Екатерина Алексеевна Фурцева родилась в 1910 году в Тверской губернии в Вышнем Волочке. В восемнадцать лет она встала за ткацкий станок. Но перспектива всю жизнь проходить в ткачихах её не устраивала. Другое дело - комсомол, бесконечные собрания, примитивные агитки. Вроде и не пыльно, но зато почётно.

В 1933 году Фурцева поступила в Московский институт тонкой химической технологии. Но, судя по всему, институт ей понадобился не для расширения кругозора, а исключительно из-за корочки. Никаким технологом она быть не собиралась. Своё будущее бывшая ткачиха уже тогда связывала только с комсомолом и партией. Не случайно уже в 1942 году её избрали секретарём Фрунзенского райкома партии.
Стоит отметить, что ради карьеры Фурцева в своё время пожертвовала личной жизнью. У неё был замечательный первый муж - лётчик Пётр Битков (от него она в 1942 году родила дочь Светлану). Битков её безумно любил. Он так хотел семейного уюта. А получилось так, что он женился не на красивой женщине, а на карьеристке, для которой рост по партийной линии оказался превыше всего. Не случайно Битков потом нашёл другую подругу.
После войны Фурцевой протежировал Первый секретарь Фрунзенского райкома партии Пётр Богуславски й. В какой-то момент два секретаря воспылали чувствами друг к другу. У них завязался служебный роман. Однако в инстанциях, когда прослышали о неуставных, скажем так, отношениях Фурцевой с Богуславским, потребовали сладкую парочку разбить. Но Фурцева уйти в тень не пожелала. Она перешагнула через своего покровителя и возлюбленного и в 1947 году добилась, чтобы вместо Богуславского райком доверили именно ей.
Кстати, позже ситуация отчасти повторилась, но уже в горкоме партии и с другим секретарём. Уточню: в горком Фурцеву перевели в 1950 году. Там её внимание привлёк Фирюбин , который имел свою семью. Фурцевой не стоило никакого труда закрутить новый роман. Когда скрывать отношения двух секретарей стало уже невозможно, Хрущёв сначала распорядился убрать Фирюбина в Моссовет, а потом дал команду отправить его послом в Чехословакию, а Фурцеву он, наоборот, повысил и утвердил первым секретарём Московского горкома КПСС.

На фото в центре - Екатерина ФУРЦЕВА и Никита ХРУЩЁВ

В 1956 году Фурцева стала также секретарём ЦК КПСС и кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС. Сначала без мужа (Фирюбин в то время исполнял обязанности посла в Югославии), она начала проявлять женское внимание к министру иностранных дел СССР Дмитрию Шепилову . Вскоре у двух партийных товарищей появились и общие интересы. Они оба оказались недовольны волюнтаризмом Хрущёва. Фурцева поддакивала Шепилову всю весну 1957 года. Но уже в июне 1957 года фортуна Шепилову изменила, и Фурцева первой отреклась от своего коллеги, заклеймив его позором. За это Хрущёв 29 июня перевёл её из кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС. Однако полного доверия она у вождя уже не вызывала. Не случайно Хрущёв вскоре убрал Фурцеву из руководителей Москвы. Он сохранил за ней лишь пост секретаря ЦК, при этом поручив за её деятельностью наблюдать другому секретарю - Михаилу Суслову .
3 января 1958 года Фурцева была включена в состав Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей (кроме неё в эту комиссию вошли Суслов, Куусинен, Мухитдинов и Поспелов ). В новом качестве она активно занималась вопросами создания и развития писательской газеты «Литература и жизнь».
Весной 1958 года Хрущёв именно Фурцевой поручил окончательно определиться с новым редактором журнала «Новый мир». Она должна была переговорить с Твардовским и внести на поэта документы
в Секретариат ЦК.
В 1959 году недоброжелатели попытались Фурцеву скомпрометировать в глазах Хрущёва. Поводом для нападок стал арест её брата. Однако этот сценарий разрушил следователь по особо важным делам прокуратуры РСФСР А.Романов . 29 июля 1959 года
он направил Хрущёву письмо, в котором подробно рассказал о том, кто и как пытался надавить на следователей с тем, чтобы бросить тень подозрения
в коррупции на Фурцеву.
В 1960 году Хрущёв инициировал перемещение Фурцевой из ЦК в правительство. Её назначили министром культуры СССР.
Фурцева тяжело переживала понижение в должности. Но она надеялась, что сможет сохранить своё членство в Президиуме ЦК КПСС. Однако в последние дни работы двадцать второго съезда партии ей стало известно, что в Президиум ЦК она выдвинута не будет. Это окончательно её добило.
О том, что случилось потом, 2 ноября 1961 года Хрущёву доложил председатель КГБ А.Шелепин . «Вчера,
1 ноября с.г., - написал Шелепин, - врачи лечебного сектора МК КПСС тт. Соколов и Антонова доложили мне о том, что во второй половине дня Фурцева Е.А., находясь
на даче в спальне, вскрыла себе бритвой вены на обеих руках в локтевых сгибах и у кистей рук. Первой заметила это её дочь, которая быстро наложила жгуты и вызвала врачей. Врачи обнаружили её в плохом, полубессознательном состоянии и оказали своевременную медицинскую помощь. Когда стало об этом известно КГБ, к Фурцевой были срочно направлены врачи
4 Управления Минздрава СССР - терапевт Борисова (её лечащий врач) и хирург Молодчик. Однако муж Фурцевой - Фирюбин к ней их не пустил, заявив: «Если вы не хотите её травмировать, нанести ей вред и вызвать нервное потрясение, то уезжайте». После такого заявления врачи вынуждены были уехать. Позднее на дачу к Фурцевой выезжал начальник 4 Управления Минздрава СССР профессор Марков, который настоял на осмотре Фурцевой. В результате осмотра он полностью подтвердил факт вскрытия ею вен. Общее состояние её здоровья удовлетворительное; опасности для жизни нет. По заявлению врача т. Антоновой - Фирюбин и дочь Фурцевой умоляли её сделать всё, чтобы никто не узнал о случившемся. Считаю необходимым также доложить Вам о том, что Фирюбин в разговоре со мной вёл себя неискренне, нахально лицемерил, категорически отрицал факт вскрытия Фурцевой вен с тем, чтобы скрыть этот возмутительный, малодушный, недостойный звания члена партии поступок от ЦК КПСС» (РГАНИ, ф. 3, оп. 62, д. 188, л. 10).
На работу Фурцева вышла лишь утром 14 ноября 1961 года. Но её тут же вызвали в ЦК. Суслов сообщил, что она временно от обязанностей министра отстранена. Затем у Фурцевой состоялась краткая и также очень неприятная беседа с другим секретарём ЦК - Фролом Козловым . От Фурцевой были потребованы письменные объяснения её «недостойного поведения».
15 ноября Фурцева красной ручкой написала на тетрадном листке в Президиум ЦК КПСС объяснение.
«За последнее время, - отметила она, - я страдала головными болями, бессонницей и болью в области сердца. Буквально за несколько дней до съезда во время работы у меня был тяжелейший приступ - спазмы сосудов головного мозга, в течение которого около 4 часов находилась без сознания (это зафиксировано в истории болезни больницы МГК присутствующим при этом врачами Антоновой К.В., Будагосской Г.А. и медсестрой Яновской В.А.). Во время съезда я также чувствовала себя плохо, очень волновалась по работе, за выступление на съезде. Поэтому я обратилась с просьбой к т.т. Козлову Ф.Р. и Суслову М.А. дать возможность мне выступить скорее. 31 октября, в день окончания съезда, после Пленума я почувствовала себя очень плохо: беспокоили боли сердца и головная боль. Я решила поехать на дачу, побыть немного на свежем воздухе. Но состояние ухудшилось настолько, что я вынуждена была лечь в постель и вызвать врача, который констатировал гипертонический кризис, повлекший за собой потерю сознания в течение нескольких часов ночью 31 октября и 1 ноября. В этом состоянии и были повреждены руки» (РГАНИ, ф. 3, оп. 62, д. 188, лл. 24-25).
Партийная верхушка сначала решила Фурцеву строго наказать. Было подготовлено постановление ЦК КПСС «О недостаточном поведении члена ЦК КПСС т. Фурцевой Е.А.». Но в последний момент Хрущёв решил свою соратницу пожалеть. В архиве сохранилась запись: «Вопрос <о Фурцевой> из протокола <Президиума
ЦК КПСС> изъят (указание т. Малина. 24.XI.61 г.)»
(РГАНИ, ф. 3, оп. 62, д. 188, л. 30).
Каким Фурцева была министром? Об этом в своё время рассказала певица Галина Вишневская . Она утверждала: «Фурцева, кстати, обладала весьма неплохими актёрскими данными, умела убедительно слушать, прямо-таки проникалась. Когда я приходила с вопросами по театру, Екатерина Алексеевна, не моргая, глядела в глаза, не пропускала ни слова, а в конце разговора непременно добавляла: «Спокойно работайте, Галина Павловна, ни о чём не тревожьтесь. Всё сделаю. Клянусь честью!». Присказка у неё такая была: по любому поводу давала клятвенное обещание. Я уходила обнадёженная, а потом всякий раз случалось обратное тому, о чём мы договаривались. Но обижаться на Фурцеву не хотелось, столь искусно та играла роль. Не каждый профессиональный актёр похвастается подобным обаянием! И выпить Екатерина Алексеевна умела. Тоже общеизвестный факт» («Итоги», 2010, № 44).
Вишневская утверждала, что Фурцева, будучи министром, брала взятки. Она рассказывала, что лично всучила Фурцевой на гастролях в Париже четыреста долларов. Когда журналисты спросили Вишневскую: «Зачем?», она ответила: «Чтобы выпускала меня за границу по личным контрактам, препятствий не чинила! Ведь сколько раз бывало: приглашают Вишневскую, а петь едет другая… В тот вечер мы с Фурцевой собирались вместе поужинать, я зашла в номер к Екатерине Алексеевне, перевела дух и без предисловий сказала: «Купите что-нибудь дочке в подарок». И протянула купюры. Стояла в поту, боясь подумать, что произойдёт, если Фурцева откажется взять деньги. Наверное, померла бы от страха и позора! Мы ведь со Славой предварительно проговаривали ситуацию, он не советовал рисковать. А я попробовала. Фурцева, не поморщившись, проглотила наживку, словно это было привычным делом. Даже поблагодарила» («Итоги», 2010, № 44).
Весной 1974 года Фурцева была обвинена в злоупотреблении служебным положением при строительстве подмосковной дачи. Выяснилось, что она бесплатно использовала труд строителей и строительные материалы. Её делом тогда занялся Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.

Художник Элий Белютин писал в своих дневниках:
«29 мая. Радио из-за «бугра» передало о начале уголовного дела против Фурцевой (использование
служебного положения).
31 мая. Радио из-за «бугра»: ограничение дела
Фурцевой партвзысканием.
3 июня. Умерла Фурцева. <…>
5 июня. Фурцеву поставили в новом МХАТе
на Тверском бульваре. С утра под окнами мегафон: «Поворота налево нет! Проезд только направо!»
Но, похоже, Белютин (или публикаторы его дневника) что-то напутал. Фурцева умерла позже. Она скончалась 24 октября 1974 года. На следующий день вопрос об организации её похорон был обсуждён на заседании Политбюро ЦК КПСС. Партийные старцы решили
29 октября установить гроб с телом Фурцевой в помещении нового здания МХАТа. А захоронить Фурцеву было
решено на Новодевичьем кладбище.
Позже ходили слухи, что Фурцевой якобы помогли уйти на тот свет. Но это не так. После проведённого Комитетом партконтроля расследования о строительстве Фурцевой личной дачи в Политбюро стали решать, что делать дальше. Одни предлагали Фурцеву снять с работы и исключить из партии. Другие хотели ограничиться полумерами и по-тихому отправить Фурцеву на пенсию. При этом Политбюро уже подобрало преемника: Фурцеву должен был на посту министра заменить секретарь ЦК КПСС по пропаганде Пётр Демичев .
Фурцева знала о первом и втором вариантах, но ни один её не устраивал. А настоять на каком-то другом решении она не могла. И тогда Фурцева решила, что в любом случае она уйдёт из жизни министром. Уже в 2001 году бывший председатель Комитета госбезопасности Крючков рассказал журналистам: «Все знавшие её [ Фурцеву. - В.О.] товарищи утверждали, что она покончила жизнь самоубийством в ванной комнате
собственной квартиры».

Вячеслав ОГРЫЗКО

Об общественной, партийной жизни Фурцевой сохранилось множество документов, - рассказывает Татьяна Мирская. - Но о её личной жизни всегда было известно очень мало. Светлана, дочь Екатерины Алексеевны, жаловалась мне, что о её маме помнят только как о советском функционере. А ведь она была прежде всего женщиной.

Любовь и карьера

Первым мужем Екатерины Фурцевой стал лётчик Пётр Битков. В этом браке родилась дочка Светлана. Но семья не сложилась, потому что, как говорили, Битков нашёл себе другую женщину и бросил Фурцеву.

По словам Светланы, дочери Екатерины Алексеевны, в жизни Фурцевой было четыре длительных романа - с лётчиком Петром Битковым, с первым секретарём Фрунзенского райкома партии Петром Богуславским, с директором театра «Ла Скала» Антонио Гирингелли и с последним мужем, Николаем Фирюбиным. Но до последней минуты любила она только Гирингелли.

Немногие знают, что Пётр Битков не был настоящим отцом Светланы. Фурцева никак не могла забеременеть от законного мужа. Поэтому, когда Битков был на фронте, она завела себе любовника специально для того, чтобы родить ребёнка. Пётр вернулся с войны, когда Светлане исполнилось уже четыре месяца. Но он ничего не подозревал до тех пор, пока «добрая» соседка, что называется, не открыла ему глаза. Естественно, Фурцевой пришлось признаться, что она безумно хотела ребёнка, поэтому и поступила подобным образом. Чтобы не оскорбить достоинство мужа, они договорились отвечать всем, что это он нашёл другую женщину и из-за неё ушёл от Фурцевой.

Второй бурный роман в жизни Екатерины Фурцевой случился прямо на рабочем месте - во Фрунзенском райкоме партии. Объектом любви будущего министра культуры стал секретарь этого райкома Пётр Богуславский.

Богуславский был красивым, умным, деликатным мужчиной. Как в такого было не влюбиться? Он тоже увлёкся молодой экспансивной Фурцевой, помогал ей, подсказывал, как надо себя вести. Когда Богуславского сняли со всех должностей, он порвал с ней, чтобы не портить ей карьеру. Фурцева сначала протестовала, пыталась продолжить отношения. Но Пётр был категоричен. Он слишком сильно её любил, чтобы подвергать опасности.

Богуславский научил Фурцеву настоящей мужской игре во власть. Она понимала, что должна вести себя на равных с высокопоставленным мужским коллективом, поэтому никогда не чуждалась застолий да и ненормативную лексику выучила достаточно хорошо. И конечно, среди недоброжелателей поползли слухи о том, что у Фурцевой начались проблемы с алкоголем.

А что ей оставалось делать? Женщина, играющая в мужские игры, должна соблюдать их правила. Естественно, она старалась разговаривать пусть и с высокопоставленными, но всё-таки мужчинами на одном языке.

Что касается пьянства, то на самом деле Фурцева не умела пить, быстро пьянела.

Когда Фурцева попала в «ближний круг», тут же заговорили о её романе с Никитой Хрущёвым. А уж после того как она спасла Хрущёва от заговора, никто не сомневался, что между ними что-то да было.

Фурцева и Хрущёв были командой. У них была общая игра, общая цель. Они выстраивали конструкцию нового развития страны. Как только Фурцева приходила на работу, тут же бежала в кабинет к Хрущёву, чтобы рассказать, какие идеи пришли ей в голову. А со стороны это, наверное, выглядело как роман.

Да, она спасла Хрущёва от заговора, рискуя всем. Она верила в него. Но, как это всегда бывает в жизни, диктаторы редко бывают благодарными. Они, как правило, убирают тех, кто помог им прийти к власти. Что и произошло с Фурцевой.

На пике своей карьеры Екатерина Фурцева познакомилась с Николаем Фирюбиным. Он был одним из её подчинённых. По свидетельству многих, ничем не примечательный Фирюбин каким-то непонятным образом вскружил голову Мальвине (так за глаза называли Фурцеву товарищи по партии).

Светлана была убеждена, что Фирюбин руководствовался исключительно карьерными интересами, когда начал ухаживать за Фурцевой. Они ведь познакомились, когда Фирюбин был ещё женат. Как потом выяснилось, у него была ещё и любовница. Ради Фурцевой он бросил жену, хотя при этом не отказался от любовницы. О ней Екатерина Алексеевна узнала только спустя несколько лет. И всё же продолжала жить с Фирюбиным, даже ходила под ручку с неверным мужем на рауты. Она предпочитала оставаться в статусе замужней женщины.

Карьера Фурцевой быстро пошла на спад, как только Хрущёв узнал, что его соратница иногда позволяет себе критику в его адрес. Фурцеву сняли с должности секретаря ЦК КПСС. Узнав о «предательстве», Фурцева попыталась вскрыть себе вены. К счастью, её успели спасти.

Новым местом её работы стала должность министра культуры.

Придя в себя, она с рвением принялась за новое дело. В должности министра культуры она наломала кучу дров, но хорошего сделала всё-таки больше. Фурцева всегда одевалась по последней моде, следила за фигурой, соблюдала диету, занималась спортом и даже сделала подтяжку лица. Она считала, что не имеет права дурно выглядеть среди творческой интеллигенции. Именно тогда она и влюбилась в итальянца Антонио Гирингелли. Конечно, понимала, что эта любовь ничего хорошего ей не сулит. Они скрывали свой роман ото всех. Фурцева страдала от того, что не могла быть вместе с любимым, но ничего поделать не могла.

Приступ или яд?

Лучшая подруга Екатерины Фурцевой Людмила Зыкина как-то вспоминала: «Екатерина Алексеевна часто говорила о том, что её никто не понимает, что она очень одинока и никому не нужна».

У Фурцевой была масса друзей и поклонников. Но они не заменяли ей близких. У мужа была любовница, Гирингелли был недоступен, дочь Света полностью занята своей супружеской жизнью, о чём после смерти матери страшно жалела, считала себя чуть ли не преступницей. Но не одиночество могло толкнуть её на самоубийство. Думаю, она бы ещё боролась, если бы не знала, что её хотят снять с должности министра культуры. Она как-то сказала: «Я умру министром». Этот последний день её жизни стал для неё чёрным. Сначала во время совещания к ней зашли незнакомые люди и срезали правительственный телефон. Потом на приёме в итальянском посольстве она разругалась с Фирюбиным. Приехала к дочери и увидела, что и ей совсем не нужна: с любимым и любящим мужем Светлана была счастлива и без матери. Тогда Фурцева решила поехать на служебную дачу. Но там комендант заявил ей, что она должна освободить помещение в течение 24 часов.

Светлане выдали на руки справку о том, что у Екатерины Алексеевны случился сердечный приступ: у нас все вожди умирали от острой сердечной недостаточности. К сожалению, никто до сих пор не знает истинной причины смерти Фурцевой. Но Светлана всегда считала, что её мать свела счёты с жизнью, выпив цианистый калий.

Самая высокопоставленная женщина СССР покончила с собой от отчаяния?

Екатерина Фурцева, со дня рождения которой прошло ровно 100 лет, — единственная женщина, занимавшая высшие посты в нашем государстве. Что вознесло на вершину власти девушку из Вышнего Волочка? Незаурядные личные качества, случай, удача, симпатия вождей к красивой женщине? Екатерине Алексеевне приходилось пробивать себе путь в обществе, которое не поощряло стремительные женские карьеры. Фурцева — исключение.

Она несколько лет была хозяйкой Москвы, затем заняла место на партийном олимпе — вошла в состав президиума и секретариата ЦК КПСС. На переломном этапе истории нашей страны она принадлежала к числу тех немногих, кто определял судьбу нашего государства.

24 октября 1974 года она внезапно ушла из жизни. Фурцева не жаловалась на здоровье, и смерть показалась неожиданной и необъяснимо ранней. Она месяц не дожила до шестидесяти четырех лет. В Москве заговорили о том, что министр культуры по своей воле ушла из жизни. В семье версию о самоубийстве наотрез отвергали. Впрочем, семье не очень верили. Потому что один раз Екатерина Алексеевна уже вскрывала себе вены. Эта жизнерадостная, мажорная женщина с ярким темпераментом и сильным характером не могла перенести одного — когда ее отвергают, и в личной жизни, и в политической.

Но почему она пыталась покончить с собой? Какая печальная тайна делала ее несчастной? Драматической судьбе Фурцевой Леонид Млечин посвятил свою новую книгу, которая выходит в издательстве “Молодая гвардия” в серии “ЖЗЛ”.

Екатерина Алексеевна Фурцева (1910-1974), министр культуры СССР.

КАРЬЕРА ТКАЧИХИ

Екатерина Алексеевна Фурцева родилась в городе Вышний Волочок Тверской губернии. Ее отец, Алексей Гаврилович, рабочий-металлист, был призван в царскую армию, как только началась мировая война, и погиб в первых боях. Потеря отца — травма, наложившая отпечаток на всю дальнейшую жизнь Екатерины Алексеевны. Она боялась быть брошенной, отвергнутой, оставленной. Екатерина Фурцева сильно зависела от родных, друзей, подруг и любимых мужчин; ей всегда было страшно остаться одной.

Мать, Матрена Николаевна, больше не вышла замуж. Она в одиночку растила сына и дочь. Она была неграмотной, но в Вышнем Волочке пользовалась авторитетом. Екатерина Алексеевна унаследовала от матери характер, способность самостоятельно принимать решения, внутреннюю силу. И все же тщательно скрываемое чувство беспомощности осталось в ней навсегда.

В 1925 году она закончила семилетку и поступила в школу фабрично-заводского ученичества, выучилась на ткачиху. В пятнадцать лет стала к станку. Закрепилось за ней обидное для будущего министра культуры прозвище “ткачиха”. Екатерине Алексеевне всегда будут поминать работу за станком — причем высокомерно-презрительно, хотя ничего, кроме уважения и сочувствия необходимость рано начать трудиться не вызывает. За станком Екатерина Фурцева стояла недолго. Комсомол изменил ее жизнь.

Хорошо развитая, спортивная, Екатерина Фурцева соответствовала ожиданиям эпохи. Правда, двадцатые и тридцатые годы — время пуританства. Сексуальность — не тема для обсуждения.

А она не в силах скрыть своей женственности, желания любить и быть любимой. Вот и будет она разрываться между желанием ни в чем не уступать сильному полу и неосознанным стремлением встретить настоящего мужчину, рядом с которым она почувствует себя спокойно и надежно.

Шестнадцать месяцев она проработала секретарем Кореневского райкома комсомола в нынешней Курской области, потом приняла новое назначение и больше никогда в поселок не возвращалась. Краеведы уверяют, что раскрыли самую большую тайну ее личной жизни: 25 августа 1931 года Кореневский сельсовет зарегистрировал ее брак с местным плотником. Но уже через три месяца брак распался. Имя первого мужа Фурцевой краеведы скрывают.

ПЛЮС ЛИЧНОЕ СЧАСТЬЕ

В 1931 году перспективного работника перевели секретарем горкома комсомола в Феодосию. В Коктебеле она увлеклась планерным спортом и добилась, чтобы обком партии рекомендовал ее на Высшие академические курсы Аэрофлота. После курсов Фурцеву отправили в Саратов помощником начальника политотдела авиационного техникума по комсомолу.

Зато здесь к ней пришла первая большая любовь. Она влюбилась в служившего в Саратове летчика Петра Ивановича Биткова. В тридцатые годы пилоты, окруженные романтическим ореолом, пользовались у женщин особым успехом. Инструктор летного звена Петр Битков, рассказывают, был видным, интересным мужчиной. Екатерина Алексеевна инстинктивно искала человека, который служил бы защитой и опорой, способного дать то, чего она была лишена в детстве и юности.

В 1936 году Петра Биткова перевели в политуправление гражданской авиации, и молодая семья перебралась в Москву. Фурцеву взяли в ЦК комсомола инструктором отдела студенческой молодежи, хотя сама она высшего образования не имела и студенческой жизни не знала. А в тридцать седьмом направили учиться в институт тонкой химической технологии имени Ломоносова. Училась Екатерина Алексеевна неважно, потому что сразу пошла по общественной линии. Ее избрали секретарем партийного комитета института. Диплом о высшем образовании инженер-химик Фурцева получила в сорок первом году, накануне войны. Работать по специальности ей так и не удалось.

Начало Великой Отечественной для Фурцевой оказалось вдвойне трагичным. Ее муж в первые же дни войны отправился на фронт. Но ушел он и из семьи. Больше они не жили вместе, хотя именно во время войны у них появился долгожданный ребенок.

Екатерина Алексеевна мечтала о детях, а забеременела только на тридцать втором году, после одиннадцати лет жизни в браке. Как и многое в жизни Фурцевой, обстоятельства, связанные с рождением дочки, обросли слухами и мифами. Поговаривали, будто и не муж вовсе был отцом ребенка, поэтому-то оскорбленный Петр Битков и ушел из семьи…

Рассказывают и другое. Петр Иванович, как это случилось со многими ушедшими в армию молодыми мужчинами, надолго оторванными от жен, встретил на фронте другую женщину, влюбился. Ему ответили взаимностью. И он завел новую семью. Это больше похоже на правду, потому что от дочки Петр Иванович не отказывался, напротив, сохранил к Светлане отцовские чувства до конца жизни.

САМЫЕ ТРУДНЫЕ ГОДЫ

Крушение первого брака оставило тяжелый шрам. Фурцева никогда не сможет этого забыть. Молодая женщина, страшась одиночества и неопределенности, была готова избавиться от ребенка. Но ее поддержала мать: “Столько лет ждали. Что уж, одного ребенка не воспитаем?” Оставить ребенка в эти первые военные месяцы, самые трудные и опасные для москвичей, было нелегким и мужественным решением.

Беременную Фурцеву эвакуировали в Куйбышев (Самару), где разместились основные наркоматы и иностранные посольства. Роды были благополучными. Екатерина Алексеевна дала девочке свою фамилию. В Куйбышеве они оставались недолго. В отличие от многих других москвичей, которым до конца войны не позволяли вернуться в город, партийного работника Фурцеву ждали в Москве.

Сорок второй год был для Екатерины Алексеевны памятным во всех отношениях. У нее родилась дочь Светлана, и ей предложили новую работу. Растущего молодого работника приметил первый секретарь Фрунзенского райкома партии Петр Владимирович Богуславский и взял к себе в аппарат. Так началась успешная партийная карьера Фурцевой, которая приведет ее на вершину власти.

Возможно, успешно начавшаяся партийная карьера помогла справиться с личной драмой. У Фурцевой сложились особые отношения с первым секретарем райкома Богуславским. Говорят, он ценил не только ее деловые, но и женские достоинства. Молодая Фурцева была очень хороша — яркая, стройная, с бурным темпераментом. Трудно обсуждать то, что произошло между Петром Владимировичем и Екатериной Алексеевной. Это не та история, которой делятся даже с близкими людьми.

Служебные романы похожи один на другой как две капли воды. Общая работа сближала и доставляла удовольствие. Но едва ли такой роман может устраивать женщину. Идут годы, а он не собирается уходить от жены. Мужчина счастлив иметь и жену, и любовницу. А женщины не хотят вечно оставаться в этой роли. Им нужна настоящая семья. Так что, как правило, служебные романы заканчиваются, как только мужчина и женщина перестают работать вместе…

1961 год. Гагарин и Фурцева на приеме в Министерстве культуры по случаю II Московского международного кинофестиваля с его гостями - итальянскими актрисами Джиной Лоллобриджидой (слева) и Маризой Мерлини (вторая справа). Фото: РИА-новости

ПЕРВЫЙ СЕКРЕТАРЬ

Екатерина Алексеевна Фурцева быстро усвоила основные правила достижения успеха в партийном аппарате и выдвинулась на первые роли. Она сменила Богуславского на посту первого секретаря райкома. Чтобы доказать свое право быть хозяйкой района, ей пришлось усвоить многие привычки и манеры мужчин-руководителей. Она научилась не робеть в мужском коллективе, не смущалась шуточкам известного свойства, могла прилично выпить и при необходимости послать по матушке.

При этом она не забывала, что привлекательная женщина обладает и другими средствами воздействия на мужской коллектив. Организованная, требовательная, собранная и работоспособная, Фурцева неизменно выполняла обещанное. Ее ценили как мастерицу массовых мероприятий. Шла ли речь об очищении районного аппарата от выходцев из Северной столицы в разгар мрачного “ленинградского дела”, или о пропагандистском обеспечении столь же позорного “дела врачей”, Екатерина Алексеевна неизменно опережала коллег-секретарей.

Она, например, “требовала от институтов, расположенных в районе, выполнения социалистических обязательств к определенным датам: к 1 мая изобрести вакцину и полностью ликвидировать рак, к 7 ноября выпустить действенный препарат против туберкулеза. Изучаете детскую корь? Поработайте так, чтобы к следующему бюро райкома кори не было...”

В партийном руководстве тех лет все были догматиками. Но Екатерине Фурцевой катастрофически не хватало общей культуры и образования, поэтому ее выступления на идеологические темы производили особенно мрачное впечатление.

С 28 июля по 11 августа 1957 года в Москве под лозунгом “За мир и дружбу” проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов, ставший огромным событием. Никогда еще не было такого широкого и практически неконтролируемого общения с иностранцами. Разнообразное начальство, привыкшее жить за железным занавесом, само было напугано и пугало других.

Накануне фестиваля Екатерина Фурцева предупреждала московских чиновников:

— Есть слухи, что завезут инфекционные заболевания. Поэтому начали проводить прививки. Но уже было четыре случая каких-то уколов совершено в магазинах, когда девушка стояла в очереди за продуктами, подходит человек, в руку делает укол... Пострадавшие находятся в больнице, состояние их хорошее. Это делается врагами, чтобы создать панику вместо торжества…

Карьере Фурцевой помогли крупные перемены в московском руководстве, когда Сталин вернул в Москву Никиту Сергеевича Хрущева и поставил во главе столицы. Среди секретарей горкома ему нужна была одна женщина. Никита Сергеевич выбрал энергичную и деловую Фурцеву.

В партийном аппарате женщин продвигали со скрипом. Считалось, что с руководящей работой справятся только крепкие мужчины. На пленуме ЦК 18 марта сорок шестого года Сталин сказал: “Нарком должен быть зверем”. Поставив Николая Константиновича Байбакова руководить нефтяной промышленностью, задал ему вопрос:

— Какими свойствами должен обладать советский нарком?

Байбаков стал перечислять. Вождь остановил его:

— Советскому наркому нужны прежде всего бычьи нервы плюс оптимизм.

Бычьих нервов Екатерине Алексеевне Фурцевой явно недоставало. Она была слишком эмоциональным человеком.

ХОЗЯЙКА ГОРОДА

Через год с небольшим после смерти Сталина, 26 мая 1954 года, Екатерина Фурцева была утверждена первым секретарем городского комитета партии. Ни одна женщина до нее не возглавляла столь крупную партийную организацию. Екатерина Алексеевна стала полноправной хозяйкой огромного города.

В отношении Хрущева к Фурцевой не было ничего личного, что бы тогда ни говорили. Постель редко играла решающую роль в карьерном росте женщины, возможно, потому, что в партийный аппарат, словно нарочно, отбирали дам не слишком привлекательных. Екатерина Алексеевна была в этом смысле исключением.

— Мы прежде всего видели в ней женщину, — рассказывал мне Валерий Харазов, в ту пору секретарь Сталинского райкома партии Москвы, — аккуратную, следящую за собой, изумительно одетую. Екатерина Алексеевна производила на нас сильное впечатление, мы ею восхищались.

Но в отличие от Леонида Ильича Брежнева Хрущев хранил верность жене и с особами другого пола устанавливал исключительно деловые отношения. Кстати, снисхождения никому не делал и с женщин спрашивал, как с мужчин.

СВАДЬБА С ПРИДАНЫМ

Служебную удачу дополнило найденное, наконец, личное счастье. Когда Екатерина Алексеевна работала в московском партийном аппарате, то влюбилась в коллегу-секретаря — Николая Павловича Фирюбина. Он был всего на два года ее старше. Его считали капризным и избалованным женским вниманием.

Роман Фурцевой и Фирюбина был предметом пересудов в Москве. В те времена разводы не поощрялись. Женщина должна исполнять одну роль — самоотверженной жены и матери. Любовница — понятие отрицательное. Николай Павлович Фирюбин не спешил рвать с прежней жизнью, уходить из семьи. Екатерина Алексеевна переживала, хотя больше всего старалась не показать своей слабости. В доме ее сообщение о том, что она выходит замуж за Николая Фирюбина, встретили, мягко говоря, без восторга. Теща и падчерица его сразу невзлюбили. Конечно же, это была ревность. Ни Матрена Николаевна, ни Светлана ни с кем не желали делить Екатерину Алексеевну.

Едва Екатерина Алексеевна и Николай Павлович стали жить вместе, как вмешалась большая политика, мешая их счастью. В первых числах мая 1953 года вновь назначенный министром иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов попросил направить в распоряжение МИД партийных работников. Так стали дипломатами будущий председатель КГБ Юрий Андропов и муж Фурцевой Николай Фирюбин.

В январе 1954 года его сделали послом в Чехословакии. Посла всегда сопровождает жена. Она помимо всего прочего играет важную роль в работе представительства, помогает послу в организации приемов, налаживать отношения с дипломатами других стран. Но Екатерина Алексеевна не захотела пожертвовать карьерой и удовлетвориться ролью жены. Она не поехала с мужем в Прагу. Учитывая особую ситуацию, в ЦК разрешили Фирюбину жить одному, что не дозволялось другим дипломатам.

Для брака длительная разлука не благо. Фурцева переживала, не хотела отпускать мужа надолго. Но и отказываться от посольского назначения было нельзя. Конечно, Николай Павлович предпочел бы видеть жену рядом. Но быть женатым на самой Фурцевой — это тоже льстило его самолюбию. Екатерину Алексеевну точно можно было назвать первой дамой страны, поскольку жены руководителей государства оставались в тени.

При этом в отношениях с женой Фирюбин держался уверенно или, как говорят люди знающие, самоуверенно. Это характерное для властных и высоко себя ценящих мужчин стремление быть хозяином в семье. Он привык, что жена ему угождает. Она очень ценила мужа и хотела сохранить хорошие отношения. Ей казалось, что сделать его счастливым — это и есть ее цель. Свет был не мил, когда муж на нее дулся.

Мемориальная доска на доме №19 по Тверской улице в Москве, где жила Екатерина Фурцева.

МАТРИАРХАТ, ПАТРИАРХАТ И СЕКРЕТАРИАТ

ХХ съезд партии сыграл особую роль в жизни нашей страны. Для Екатерины Фурцевой съезд оказался вдвойне важным — она была вознесена на вершину политической власти. Хрущев сделал ее секретарем ЦК и включил в состав кандидатов в члены президиума. В советские времена значение секретариата ЦК никому не надо было объяснять. Однажды Сталин пошутил в узком кругу:

— История делится на три периода — матриархат, патриархат и секретариат…

В практической жизни никакое сколько-нибудь важное назначение не производилось помимо секретариата ЦК. Ни одно министерство или ведомство в стране ничего не могло предпринять, не получив предварительного согласия секретариата ЦК. Появление женщины в составе высшего руководства страны было событием. Но избрание Екатерины Алексеевны понравилось отнюдь не всем. Это было отражением свойственного эпохе мужского шовинизма…

Никита Сергеевич считал Фурцеву своим человеком и продвигал. 29 июня 1957 года он сделал Фурцеву полноправным членом президиума ЦК. Это было громкое назначение. В следующий раз женщина войдет в состав политбюро уже при Горбачеве.

Хрущев сделал ей подарок — вернул Екатерине Алексеевне мужа: Николая Фирюбина назначили заместителем министра иностранных дел. Теперь ничто не мешало Николаю Павловичу и Екатерине Алексеевне жить вместе. На ХХ съезде Николая Павловича Фирюбина избрали кандидатом в члены ЦК КПСС. Так что они с Фурцевой были единственной супружеской парой, которая посещала пленумы Центрального комитета. Конечно, Фирюбину не очень нравилось, что жена занимает более высокое положение. Для советской семьи это было нетипично.

ПЕРЕРЕЗАННЫЕ ВЕНЫ

Всего три года Фурцева пребывала на вершине власти. 4 мая 1960 года Никита Сергеевич неожиданно распорядился освободить от должности секретаря ЦК сразу несколько человек, в том числе Екатерину Алексеевну. Ее назначили министром культуры. Что же послужило причиной массовой чистки высшего эшелона партийного руководства? Почему Хрущев в один день разогнал своих ближайших помощников? Он же сам их подбирал и выдвигал…

Считается, что чекисты записали вольные разговоры нескольких секретарей ЦК, которые они вели в своих комнатах отдыха, попивая чай или более крепкие напитки. Ничего крамольного они не говорили, лишь позволяли себе критически оценивать поведение Никиты Сергеевича. Есть и другое объяснение. Хрущев был человеком увлекающимся. Понравившегося работника мог поднять на головокружительную высоту, но, разочаровавшись, с той же легкостью расставался с недавним любимцем и продвигал нового.

Еще год с лишним Фурцева оставалась членом президиума ЦК, высшего органа власти в стране. А вот на ХХII съезде в состав президиума ЦК ее не включили. Это стало для нее страшным ударом. Фурцева и Фирюбин не пришли на вечернее заседание съезда. Екатерина Алексеевна пыталась уйти из жизни.

“Сильно подвыпив с горя, — пишет Сергей Хрущев, — а Екатерина Алексеевна злоупотребляла алкоголем, она попыталась вскрыть себе вены. Но рука дрогнула, и самоубийство не удалось. Возможно, она и не собиралась расставаться с жизнью, а просто по-женски пыталась таким образом привлечь к себе внимание, вызвать сочувствие, но ее поступок произвел противоположный эффект”.

Да, готовых и способных сочувствовать оказалось немного…

Екатерина Алексеевна болезненно воспринимала утрату атрибутов прежней жизни. Но больше всего переживала, думая о том, как люди вокруг радуются ее падению и злорадствуют… Насчет нравов в политической верхушке она не заблуждалась.

Что заставляет совершать самоубийства крупных политиков уровня Фурцевой? Как-то все это не вяжется с обликом этих людей, решительных, жестких, способных преодолевать любые препятствия. Как правило, такие люди способны устоять при любых стрессах. Но действуют и другие факторы. Вряд ли мы в состоянии понять, что же стало последней каплей для каждого из них.

МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

Фурцева была чуть ли не единственным человеком в руководстве страны, искренне заинтересованным в культурном обмене с другими государствами, в том, чтобы наши мастера выезжали на гастроли за границу, а в Советский Союз приезжали иностранные певцы, музыканты, артисты, привозили выставки из лучших мировых музеев.

Зарубежные гастроли были крайне выгодны государству, выдающиеся мастера после возвращения домой сдавали в казну большие суммы в валюте. Поэтому министерство культуры хотя бы из ведомственных соображений было сторонником гастролей. А партийный аппарат и система госбезопасности считали, что лучше никого никуда не выпускать. Достойными ехать в другие страны считали только самих себя.

Екатерина Алексеевна Фурцева с удовольствием открывала для себя мир. Даже для секретаря ЦК поездка была редкостью. Министр культуры же должна была путешествовать по миру в силу прямых обязанностей. За границей женщина-министр неизменно вызывала большой интерес.

В руках министра культуры была немалая власть. Но каждое решение таило в себе угрозу для карьеры. Идеологическая ситуация в стране, атмосфера запретов практически ставила крест на всем, что казалось опасным отступлением от генеральной линии. Система была такова, что в интересах Фурцевой было запретить, а не разрешить, потому что за удачный спектакль похвала достанется режиссеру или артисту. А за “ошибки” отвечать ей.

Желающих запретить было множество, а брать на себя ответственность и разрешать никто не хотел. Иногда она шла наперекор цензуре, брала ответственность на себя. Но чаще должна была — или хотела — помешать появлению на сцене того, что считалось недозволенным. А не дозволялось очень многое.

Но Екатерина Алексеевна не была держимордой. Помимо партийных установок часто руководствовалась личными симпатиями и антипатиями. Главный режиссер театра “Современник” Олег Николаевич Ефремов к пятидесятилетию октябрьской революции поставил пьесу Михаила Филипповича Шатрова “Большевики”. Цензура ее запретила. Министр культуры разрешила спектакль.

Полгода — невиданное дело! — спектакль шел без разрешения цензуры. В зрительном зале “Современника” — ни одного свободного места. Фурцева не испугалась и не отступила. Пьесу разрешили.

Фурцева и Софи Лорен.

КАКОВО БЫТЬ МУЖЕМ БАБУШКИ?

Как же все это случилось? Почему пошли разговоры о том, что Екатерину Алексеевну Фурцеву убирают с поста министра, что ждет ее безрадостная пенсионная жизнь — и, может быть, даже одинокая пенсионная жизнь, поскольку рушилась не только ее политическая карьера, но и отношения с мужем?

Ни по возрасту, ни по настроению она вовсе не собиралась уходить. Наверное, даже представить не могла себя на пенсионном покое. Но, похоже, ее министерские дни были сочтены. И рассчитывать на милосердие товарищей по партии ей не приходилось. В политическом мире нет настоящих человеческих отношений, здесь идет беспощадная борьба за власть или за иллюзию власти.

Говорят, что она сама могла быть жестокой и беспощадной. Привыкла к роли вершителя судеб и к власти над людьми. Странно, что ее не окрестили “железной леди”. Хотя само это понятие родилось позже, уже после ухода Фурцевой из жизни. Да она и не была железной! Она была, пожалуй, чересчур чувствительной.

Уже не в юном возрасте Екатерина Алексеевна продолжала волновать мужское воображение. В желании служить министру присутствовал несомненный эротический мотив. Общество восхищалось ее силой, но жаждало увидеть следы тщательно скрываемой женской слабости.

Екатерина Фурцева дружила с Людмилой Зыкиной. Уверяли, что на даче у певицы министр крепко выпивала. За столом, когда спрашивали, что ей налить, Екатерина Алексеевна отвечала одинаково:

— Я всегда с мужчинами, я пью водку.

В 1972 году умерла мать, Матрена Николаевна. Для Екатерины Алексеевны это был удар. Она зависела от матери, нуждалась в ее постоянном одобрении. Говорят, что девушки выходят замуж за своих отцов, то есть инстинктивно ищут мужчину с привычными чертами характера. Фурцева же, пожалуй, вышла замуж за свою мать! Мать заставляла ее жить в бешеном темпе: не позволяй себе отдыхать и расслабляться, двигайся от хорошего к лучшему. Так же строились отношения с мужем. Она нуждалась в его расположении. Понимала умом, что не в состоянии угодить ему во всем, но пыталась. Получалось, что единственный способ заставить его быть нежным — угадывать и исполнять все его желания...

Подруги знали, что на душе у нее неспокойно. Она говорила, что ее никто не понимает, что она одинока и никому не нужна. Надо понимать, она имела в виду мужа. Насколько справедливы эти упреки? Сам Николай Павлович о своих отношениях с Екатериной Алексеевной не рассказывал. Во всяком случае публично. Он умер еще до того, как журналисты получили возможность задавать личные вопросы.

ОДИНОЧЕСТВО ИЗРАНЕННОЙ ДУШИ

Фурцева занялась постройкой собственной дачи и попросила о помощи “подведомственные учреждения”. Желающих посодействовать министру строительными материалами и рабочей силой оказалось множество. При этом кто-то из посвященных написал донос: Фурцева, нарушив государственную дисциплину и партийную этику, приобрела по льготным ценам строительные материалы в Большом театре.

Дело разбирала высшая инквизиция — Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, которым руководил бывший руководитель Советской Латвии член политбюро Арвид Янович Пельше. Личная собственность считалась делом антипартийным. Поэтому руководители страны обходили этот запрет и строили дачи на имя родных и близких. Фурцева поступила неосмотрительно, записав дачу на свое имя.

Екатерина Алексеевна признала, что допустила грубую ошибку, сдала дачу. Ей вернули двадцать пять тысяч рублей. Она положила их на книжку и написала завещание в пользу дочери. Но все равно ее решили отправить на пенсию. А она сказала подруге:

— Что бы там ни было, что бы про меня ни говорили, я умру министром.

Так и случилось…

Теперь уж не узнать, что именно произошло поздним вечером 24 октября, когда Фурцева вернулась домой. Они с Фирюбиным жили на улице Алексея Толстого. Говорят, что именно в тот день стало известно, что ее ждет пенсия, а Николай Павлович встретил другую женщину. Екатерина Алексеевна не выдержала двойного удара. Тоскливая жизнь брошенной мужем пенсионерки была не по ней...

Наверное, много раз она мысленно прикидывала, сможет ли жить без работы и без мужа? Эмоционально она полностью зависела от своего положения в обществе, от того, как на нее смотрят окружающие. И, конечно же, от мужа! Одиночество казалось самым страшным. Она даже не могла подумать о том, чтобы порвать с ним и начать все заново с другим человеком.

Не так-то просто обрести покой израненной душе. Как вернуться из глубины несчастья к нормальной жизни? Это мистическое путешествие. Чувства и страхи, испытанные в детстве, остаются навсегда и возвращаются вновь и вновь, особенно когда мы не в силах справиться со своими проблемами. Она, наверное, понимала, что потеря отца — все это было давным-давно, но какая-то часть мозга по-прежнему воспринимает мир так, словно она еще маленькая девочка, оставшаяся без папы. Страх быть брошенной лишал ее возможности посмотреть на вещи реалистично.

После полуночи Светлане позвонил Николай Павлович Фирюбин:

— Мамы больше нет.

Когда приехали дочь с мужем, в квартире еще находилась реанимационная бригада. Доктор пытался успокоить Светлану:

— Даже если бы это случилось в больнице, врачи не смогли бы помочь.

Диагноз — острая сердечная недостаточность. Но по Москве пошли разговоры о том, что она вновь решила покончить с собой. И на сей раз попытка удалась.

Ее первый муж, Петр Иванович Битков, говорил дочери на похоронах, что всю жизнь любил только Екатерину Алексеевну. Он ненадолго пережил Фурцеву. Николай Павлович Фирюбин ушел к Клеопатре Гоголевой, вдове Александра Васильевича Гоголева, покойного секретаря московского обкома партии. Они жили на соседних дачах. Клеопатра Гоголева, которую знакомые называли Клерой, была значительно моложе Фурцевой.

С годами о Екатерине Алексеевне Фурцевой говорят все лучше и лучше. Дурное забылось. Остались воспоминания о живом и душевном человеке.